живой, могъ бы проглотить какъ былинку, а между тѣмъ то былъ левъ.
Тогда она узнала злополучную исторію Пирама и Тисбеи, и хотя она улыбалась простотѣ и наивности рисунковъ, но чувствовала себя счастливой, что будетъ окружена картиной этой любовной исторіи, которая безпрестанно будетъ говорить ей о дорогихъ ей надеждахъ и каждую ночь навѣвать ей грезы, соотвѣтствующія этой древней и легендарной нѣжной любви.
Вся остальная мебель была смѣсью всевозможныхъ стилей. Это была та мебель, которую каждое поколѣніе оставляетъ въ семьѣ и обращаетъ старинные дома въ подобіе музеевъ, гдѣ все смѣшано. Тутъ прекрасный комодъ въ стилѣ Людовика XIV, съ блестящею мѣдною отдѣлкой, а по бокамъ его два кресла Людовика XV, обитыя еще шелковою матеріей съ крупными букетами. Бюро изъ розоваго дерева стояло напротивъ камина, гдѣ подъ круглымъ колпакомъ красовались часы временъ Имперіи.
Это былъ бронзовый улей, поддерживаемый четырьмя мраморными колоннами надъ садомъ золотыхъ цвѣтовъ. Тонкій маятникъ, выходившій изъ продолговатой расщелины улья, водилъ по цвѣтнику маленькую пчелку съ эмалевыми крылышками.
Циферблатъ былъ изъ раскрашенаго фаянса и вдѣланъ въ боку улья.
Часы пробили одиннадцать. Баронъ поцѣловалъ дочь и удалился.
Тогда Жанна съ сожалѣніемъ легла въ постель.
Окинувъ еще разъ взоромъ комнату, она потушила свѣчу. Налѣво отъ кровати, которая изголовьемъ касалась стѣны, было окно, черезъ которое мѣсяцъ бросалъ на полъ яркую лужу свѣта.
