трясенія въ ней развилась какая-то нервная болѣзнь: малѣйшій шумъ раздражалъ ее и самыя незначительныя причины вызывали глубокій обморокъ.
Она никогда не разспрашивала о подробностяхъ смерти Жюльена. Что ей до нихъ? Развѣ она не достаточно уже знала? Всѣ считали это дѣломъ случая, но Жанна не могла ошибиться и хранила въ сердцѣ своемъ эту мучительную тайну: связь Жюльена съ графиней и внезапное, страшное появленіе къ ней графа въ день катастрофы.
И вотъ теперь въ сердцѣ ея зарождались трогательныя воспоминанія, нѣжныя и грустныя, о тѣхъ мимолетныхъ радостяхъ любви, которыя ей давалъ когда-то ея мужъ. Ее приводили въ трепетъ неожиданныя картины прошлаго, когда онъ былъ женихомъ или такимъ, какъ она любила его въ тѣ немногіе часы страсти, которые пережила подъ горячимъ небомъ Корсики. Всѣ его недостатки умалялись, грубость исчезала, даже впечатлѣніе отъ его измѣны слабѣло, по мѣрѣ того, какъ заростала тропа къ его могилѣ. И Жанна подъ вліяніемъ какой-то смутной посмертной благодарности къ человѣку, державшему ее нѣкогда въ своихъ объятіяхъ, прощала ему всѣ прошлыя мученія и помнила только часы пережитого счастья. Но время шло, мѣсяцы проходили за мѣсяцами и, какъ пылью, покрывали забвеніемъ и ея воспоминанія, и ея горе. Она вся сполна отдалась своему сыну.
Онъ сдѣлался идоломъ, единственною мыслью трехъ окружавшихъ его существъ; и онъ царилъ, какъ деспотъ. Даже нѣчто вродѣ ревности проявилось между его тремя рабами. Жанна нервно относилась къ тѣмъ поцѣлуямъ, которыми онъ осыпалъ дѣда, покатавшись верхомъ на его колѣнкѣ. А тетка Лизонъ, пренебрегаемая имъ, какъ и всѣми на свѣтѣ, къ которой этотъ еще безсловесный глава семьи часто
