передней, ея стаканъ, который не убрала служанка. По всѣмъ комнатамъ попадаютоя предметы, наводящіе на мысль о ней—ея ножницы, перчатка, книга, листки которой затерты, ея отяжелѣвшими пальцами, тысячи бездѣлушекъ, вызывающихъ печальныя чувства, потому что напоминаютъ тысячи маленькихъ событій. Васъ преслѣдуетъ ея голосъ; кажется, что слышишь его, хочется уйти хоть куда-нибудь, лишь бы вырваться отъ воспоминаній этого дома. Но нужно оставаться, потому что здѣсь остаются другіе, точно также страдающіе.
Жанну, кромѣ того, мучили воспоминанія о сдѣланномъ ею открытіи. Эта мысль угнетала ее, и разбитое сердце не исцѣлялось. Благодаря этой ужасной тайнѣ, она чувствовала себя еще болѣе одинокой; у нея исчезла всякая надежда, всякая вѣра.
Черезъ нѣсколько времени уѣхалъ отецъ,—ему необходимы были движеніе, перемѣна воздуха, чтобы сбросить съ себя эту мрачную скорбь, которая все болѣе и болѣе овладѣвала имъ.
И въ большомъ домѣ, хозяева котораго исчезали одинъ за другимъ, снова началась спокойная и правильная жизнь.
Потомъ захворалъ Поль. Обезумѣвшая Жанна двѣнадцать дней провела безъ сна и безъ пищи.
Онъ выздоровѣлъ, но въ ней остался страхъ передъ возможностію его смерти. Что ей тогда дѣлать? Что станется съ ней? И въ ея сердце медленно закрадывалась смутная потребность имѣть еще одного ребенка. Скоро она погрузилась въ мечты объ этомъ, вся охваченная своимъ прежнимъ желаніемъ видѣть около себя двухъ маленькихъ существъ—мальчика и дѣвочку. Мысль эта сдѣлалась неотступной.
Со времени происшествія съ Розаліей она жила отдѣльно отъ Жюльена. Сближеніе при тѣхъ условіяхъ, въ которыхъ
