делю без жалованья, а по истечении этого срока — с жалованьем, назначенным для учителей, с тем однако ж, чтобы, когда дети греческие из выходцев, числом пять, доведены будут до четвёртого отделения, в коем преподаётся словесность, он был представлен высшему начальству на утверждение профессором греческой словесности, с предоставлением прав, сему званию присвоенных. В этом смысле состоялось его определение, с оставлением при греческом училище. 25-го сентября 1824 года Иеропес был произведён в младшие профессоры греческого языка и словесности. В архиве сохранилась автобиография Иеропеса, из которой видно, что он родился 1790 году в г. Трикале в Фессалии, до двенадцати лет учился дома простому греческому языку, с 1803 обучался у своего дяди, игумена монастыря св. Стефана, церковному обряду, затем в Трикальском училище — эллино-греческому языку и наконец в Фессалонике и Смирне обучался десять лет в гимназии, где и окончил курс. В свидетельстве, выданном ему из Смирнской гимназии, сказано, что он «обучался с отличным прилежанием и приобрел преимущественно познания в эллино-греческом языке, прошёл многих древних писателей в прозе и стихах»; обучался математике, физике, химии, географии, логике, метафизике и нравственности. Из Смирны в 1819 году он переселился в Триест на должность учителя эллино-греческого языка, а оттуда, по приглашению нежинских греков — в Нежин.
Поступление Иеропеса в Нежинскую гимназию подняло бурю в греческом училище. Небесполезно привести здесь несколько официальных сведений об этом столкновении, так как они характеризуют отношения греческого нежинского общества к только что возникшему в Нежине высшему учебному заведению.
Нежинские греки, как известно, всегда относившиеся с полнейшим равнодушием к общим интересам и пользе не только города, но и своего общества, крайне вознегодовали на Иеропеса за-то, что он принял новую должность «без ихе ведома и согласия». Орлай, разумеется, не обращал никакого внимания на многочисленные бумаги к нему от греческого магистрата, ограничиваясь пометами: «не вписывать в журнал, а только при делах оставить». Труднее было положение директора греческого училища, Прихова, только что определённого на эту должность. Как утверждённый правительством, он должен был отстаивать законную почву, которой знать не хотели нежинские греки, ссылаясь с толком и без толка на свои привилегии. На предписание магистрата отрешить немедленно Иеропеса от должности и лишить квартиры в училище, Прихов отвечал, что он не может исполнить предписания, так как «по Высочайшему указу об Александровском училище учители оного состоять в действительной государственной службе, а потому и отрешение их от должности предоставлено тому месту по учебной части, которое их в сей должности утверждает». Когда же магистрат вновь и упорно настаивал на своём требовании, Прихов отправил к нему запечатанный пакет для вскрытия в полном собрании общества. В своей бумаге он за-
