мейству! Благодарю всех бывших моих учителей, начальников, товарищей и учеников за их внимание и любовь ко мне. А ежели я кого-либо из них оскорбил или обидел, то покорнейше прошу простить меня, как всех нас прощает общий Отец наш Небесный! Ежели же наконец мои добрые бывшие ученики услышат в своё время, что я умер, братски прошу их помолиться обо мне.
Карл-Генрих Купфер, коллежский советник, доктор философии и профессор чистой математики в Лицее Князя Безбородко в 1835 и 1836 годах, родился в 1790 году. Отец его был купцом в Митаве. Служебное поприще свое Купфер начал в Дерптском университете, куда в сентябре 1820 года был определен приват-доцентом. В декабре того же года он поступил учителем математических наук в Ревельскую губернскую гимназию, где в 1829 году пожалован в надворные, а в 1833 — в коллежские советники. Занимая эту должность, Купфер издавал «Математический журнал» едва ли не первый на русском языке и «Геометрические Задачи»; сверх того напечатал на немецком языке «Алгебру». В Лицей Князя Безбородко он переведен был 19-го сентября 1835 года профессором чистой математики. Не ограничиваясь лекциями по этой кафедре, Купфер, в продолжение службы своей в Лицее, преподавал по поручению начальства, в первом курсе — минералогию и в состоявших при Лицее пятом и шестом математических классах низшие части математики, а сверх того временно, в шестом классе, географию. При обширных и глубоких познаниях в науках математических, Купфер был не по силам нам, своим слушателям, плохо приготовленным к пониманию высших отделов чистой математики, назначенных к преподаванию в Лицее. К этому, с другой стороны, присоединилось еще затруднение для самого Купфера — читать лекции на русском языке, к чему он не мог сделать привычки в Ревельской гимназии, где преподавание производилось на немецком языке. От этих двух причин успехи наши у Купфера были вообще неудовлетворительны и слушатели предпочитали свободные, бойкие и ближе приноровленные к нашим познаниям лекции К. А. Будзынского, профессора по кафедре прикладной математики. Тем не менее однако же благородная личность Купфера осталась глубоко запечатленной в наших воспоминаниях. Как ни мало мы были развиты, умели однако же понять и оценить его безграничную любовь к науке, его высокие нравственные правила, так как он действительно осуществлял собою идеал ученого, всею душою преданного своему делу. Домашние заботы были предоставлены его по-
