и таком же направлении преподавания в Лицее юридических предметов, словесность, да ещё русская история, были в составе лицейского преподавания главным образом предметами с характером чисто научным, изложение которых не стеснялось никакими практическими соображениями. Такими и являлись эти предметы в руках лучших профессоров. Историю русской словесности Тулов, правда, читал, по крайней мере в начале своего профессорства, по запискам своего бывшего профессора, известного М. А. Максимовича; что же касается теории словесности, то здесь Тулову самому приходилось создавать курс, а каков был этот курс, то всякий может знакомиться сам по лекциям Михаила Андреевича по теории словесности, напечатанным в его книге: «Руководство к познанию родов, видов и форм поэзии», которая была в своё время чуть ли не классическим руководством в этом роде на русском языке. Кроме этого капитального труда, Тулов и во время пребывания своего в Лицее и после выхода своего из последнего, издал не мало и других сочинений. Даже и в настоящее время, не смотря на преклонный возраст, Михаил Андреевич не перестаёт трудиться для науки — и все его работы отличаются солидностью содержания, научностью наблюдения и методом исследования.
Преемник М. А. Тулова по кафедре словесности, А. И. Линниченко, также приобрел себе известность многолетним преподаванием в Киевском университете русской и всеобщей литературы, причём он служил единственным представителем последней в Киевском университете около десяти лет. Здесь уже кстати будет сказать и о красе Нежинского юридического Лицея профессоре русской истории И. В. Лашнюкове. Сам воспитанник Лицея, он ещё будучи студентом, благодаря своему уму, способностям и развитию, имел влияние на своих товарищей, действуя на развитие в них научно-литературных стремлений и помогая им уяснять себе трудные места из слушаемых ими наук. Назначенный через два года после окончания курса в Университете св. Владимира профессором в Нежинский Лицей, Иван Васильевич пятнадцать лет занимал свою кафедру и под конец своей деятельности в Лицее оставался, пожалуй, единственным представителем прежнего блестящего периода жизни Лицея. Его лекции поражали слушателей своей живостью и необыкновенным остроумием, которое, к сожалению, иногда переходило даже в жёлчь и сарказм. Но вместе с тем они вполне удовлетворяли и самым строгим требованиям науки. Записки Ивана Васильевича по русской истории изданы уже после его смерти и, можно сказать, с честью предупредили известный превосходный университетский compendium К. Н. Бестужева-Рюмина. Изложению своего курса Лашнюков придавал историко-критический характер. О всех главных эпохах нашей истории, о значении великих исторических лиц, о спорных вопросах, которых так много в русской истории, он приводил все существующие в нашей исторической литературе сколько-нибудь выдающиеся мнения и теории и подвергал их вполне основательной и остроумной
