от пансиона для девиц, который он сначала содержал, а потом от множества учеников гимназии, которых он привлекал к себе предоставляемою им свободою, в явный подрыв доходам пансиона. Наконец, по существующим узаконениям, чиновники, получающие половинное жалованье во время производства над ними следствия, лишаются недополученного в случае их осуждения — и Ландражин должен благодарить милостивое начальство, удовлетворившее его полным жалованьем». К этому мнению присоединил своё Никольский, доказывая, что средства пансиона расстроились именно от перехода учеников к Ландражину. Соловьёв в своём мнении утверждал, что необходимо удовлетворить квартирными деньгами не только Ландражина, но и других чиновников, не пользующихся квартирными деньгами.
Едва ли можно сомневаться в том, что история о вольнодумстве, поглотившая совершенно непроизводительно столько труда и времени, принесшая столько вреда существу дела, наделавшая столько шума, тревог и волнений, в действительности вовсе не имела тех размеров и того вида, какие она получила впоследствии в процессе постепенного своего развития. Возникши первоначально из личных и мелких неудовольствий, она поддерживалась, возбуждалась и возрастала под влиянием с одной стороны всё более и более оскорбляемого самолюбия, искавшего себе во что бы то ни стало удовлетворения и всё более и более усиливавшихся самонадеянности и заносчивости с другой. Известно, что первый рапорт Билевича, направленный главным образом против театральных представлений и беспорядков пансиона, слегка и мимоходом касается преподавания естественного права, указывая только на то, что преподаватель не руководствуется предписанным сочинением де-Мартини. Нельзя сомневаться и в том, что отобранные от учеников записки потерпели сильные искажения от учеников, особенно при участии Кукольника, и, по всей вероятности, некоторые изменения в интересах обвинявшей стороны; что и устные показания учеников также не были свободны от влияния и внушений с той и другой стороны, как то и обнаружилось впоследствии. Страсти, при продолжительном и непрерывном возбуждении, воспламенились наконец до той степени, на которой теряется равновесие, исчезает чувство меры и правды и не разбираются средства для достижения цели. Нельзя не пожалеть, что Шапалинский, во время исправления должности директора, излишнею снисходительностию к одной стороне, соединённою с невниманием к установленным законом порядкам и формам, и небрежным отношением к другой усиливал вражду и тем осложнял историю. Более всего пострадало заведение. Три года было парализовано обучение: и учившие, и учившиеся, находясь в ненормальном состоянии, конечно, относились и к обучению ненормально. Самое преобразование Гимназии, последовавшее спустя два года после следствия, совершилось, должно полагать, под влиянием той же истории.
Само собою разумеется, что история должна была произвести крайне неприятное впечатление на почётного попечителя. 1-го августа 1830
