трогательно, сколько припомнитъ г. Прокоповичъ тогдашнее своё впечатлѣніе.
Каковы бы ни были эти первыя литературныя попытки, но онѣ обнаруживали уже, къ чему былъ призванъ въ жизни даровитый юноша. Между тѣмъ Гоголь до конца жизни сомнѣвался (разумѣется, по временамъ), «точно ли поприще писателя есть его поприще», и ему можно, поэтому, вѣрить, что онъ не придавалъ большой важности своимъ первымъ опытамъ въ стихахъ и въ прозѣ.
Не ограничиваясь первыми успѣхами въ стихотворствѣ, Гоголь захотѣлъ быть журналистомъ, и это званіе стоило ему большихъ трудовъ. Нужно было написать самому статьи почти по всѣмъ отдѣламъ, потомъ переписать ихъ и, что̀ всего важнѣе, сдѣлать обёртку на подобіе печатной. Гоголь хлопоталъ изо всѣхъ силъ, чтобъ придать своему изданію наружность печатной книги, и просиживалъ ночи, разрисовывая заглавный листокъ, на которомъ красовалось названіе журнала: «Звѣзда». Всё это дѣлалось, разумѣется, украдкою отъ товарищей, которые не прежде должны были узнать содержаніе книжки, какъ по ея выходѣ изъ редакціи. Наконецъ перваго числа мѣсяца книжка журнала выходила въ свѣтъ. Издатель бралъ иногда на себя трудъ читать вслухъ свои и чужія статьи. Всё внимало и восхищалось. Въ «Звѣздѣ», между прочимъ, помѣщена была повѣсть Гоголя: «Братья Твердиславичи» (подражаніе повѣстямъ, появлявшимся въ тогдашнихъ современыхъ альманахахъ), и разныя его стихотворенія. Всё это написано было такъ называемымъ «высокимъ» слогомъ, изъ-за котораго бились и всѣ сотрудники редактора. Гоголь былъ комикомъ во время своего ученичества только на дѣлѣ: въ литературѣ онъ считалъ комическій элементъ слишкомъ низкимъ. Но журналъ его имѣетъ происхожденіе комическое. Былъ въ Гимназіи одинъ ученикъ съ необыкновенною страстью къ стихотворству и съ отсутствіемъ всякаго таланта — словомъ, маленькій Тредьяковскій. Гоголь собралъ его стихи, придалъ имъ названіе «Альманаха» и издалъ подъ заглавіемъ: «Парнасскій Навозъ». Отъ этой шутки онъ перешолъ къ серьёзному подражанію журналамъ и работалъ надъ обёртками очень усердно въ теченіе полугода или болѣе.
Новое литературное направленіе заставило его бросить журналистику. Воротясь однажды, послѣ каникулъ, въ Гимназію, онъ привёзъ на малороссійскомъ языкѣ комедію, которую играли на домашнемъ театрѣ Трощинскаго, и изъ журналиста сдѣлался директоромъ театра и актёромъ. Кулисами служили ему классныя доски, а недостатокъ въ костюмахъ дополняло воображеніе артистовъ и публики. Съ этого времени театръ сдѣлался страстью Гоголя и его товарищей, такъ что, послѣ предварительныхъ опытовъ, ученики сложились и устроили себѣ кулисы и костюмы, копируя, разумѣется, по указаніямъ Гоголя, театръ, на которомъ подвизался его отецъ: другого никто не видалъ. Начальство Гимназіи воспользовалось этою страстью, чтобы заохотить воспитанниковъ къ изученію французскаго языка и ввело въ репертуаръ гоголева театра французскія пьесы. Тутъ-то и Гоголю пришлось познакомиться съ французскимъ языкомъ, который вообще малороссіянамъ, непріучённымъ къ нему съ
