Наконецъ въ 1835 году, при посѣщеніи Лицея попечителемъ фонъ-Брадке, Д. Е. Ясновскій подалъ ему — волей или неволей — лично прошеніе объ отставкѣ, по причинѣ преклонныхъ лѣтъ и разстроеннаго здоровья.
Въ томъ же году прибылъ въ Лицей новый директоръ, X. А. Экебладъ. Человѣкъ ещё молодой, прекрасно образованный, съ солидными познаніями въ предметѣ своей спеціальности, знающій службу и строгій ревнитель служебныхъ порядковъ — онъ въ лицѣ своёмъ представлялъ всѣ данныя для коренного исправленія и возрожденія пришедшаго въ такой упадокъ заведенія. И дѣйствительно Экебладъ въ довольно скоромъ времени поставилъ Лицей на лучшую ногу. Въ 1839 году по вопросу о представленіи Экеблада къ награжденію орденомъ Св. Владиміра 4-й степени, Совѣтъ Лицея въ длинномъ протоколѣ изложилъ заслуги Христіана Адольфовича и то, что сдѣлано имъ для Лицея Князя Безбородко въ теченіи управленія имъ. Экебладъ прежде всего улучшилъ внѣшнюю сторону заведенія, начиная съ самаго зданія и кончая учащимися. Аккуратность вездѣ завелась чисто нѣмецкая, на поведеніе учениковъ и студентовъ обращено было самое строгое вниманіе, выработаны были точныя правила надзора за поведеніемъ — однимъ словомъ, воспитательно-дисциплинарная часть приведена была въ лучшій порядокъ. Дѣла въ Совѣтѣ и въ хозяйственномъ правленіи стала вести твёрдая рука, нерѣдко исполнявшая секретарскія обязанности и сама писавшая длинные протоколы по важнѣйшимъ дѣламъ. Отчётность передъ высшимъ начальствомъ велась правильно и своевременно — и на Лицей перестали сыпаться выговоры и замѣчанія. Но что касается до части учебной, до успѣховъ учениковъ въ ученіи, то, естественно, здѣсь многаго нельзя было сдѣлать однѣми административными мѣрами безъ надлежащаго состава преподавателей и безъ надлежащаго отношенія наличныхъ къ своимъ обязанностямъ. Гимназическіе классы продолжали быть ахиллесовой пятой заведенія. Въ октябрѣ 1836 года директоръ подалъ въ Совѣтъ записку, въ которой обращалъ его вниманіе на неудовлетворительность успѣховъ учениковъ гимназіи, особенно въ математикѣ и новыхъ иностранныхъ языкахъ, и предлагалъ обсудить мѣры къ устраненію замѣченныхъ имъ недостатковъ.
Какъ на главнѣйшую причину неуспѣшности учениковъ въ названныхъ предметахъ, директоръ указывалъ на то обстоятельство, что, по практиковавшимся тогда правиламъ о переводныхъ испытаніяхъ, право на переходъ въ высшій классъ давалось ученику не достаточной отмѣткой по каждому отдѣльному предмету, а общею суммою балловъ вмѣстѣ по всѣмъ предметамъ, такъ что высокая отмѣтка по однимъ предметамъ могла покрывать низкія — по другимъ. Вслѣдствіе этого, по мнѣнію директора, ученики, зная заранѣе, что плохіе успѣхи по нѣкоторымъ предметамъ не будутъ служить препятствіемъ къ переходу ихъ въ высшіе классы, предпочитали усерднѣе заниматься болѣе занимательными предметами — исторіей, словесностью — и относились небрежно къ предметамъ болѣе труднымъ и менѣе интереснымъ, какова математика. Но едва ли здѣсь директоръ напалъ на настоящую при-
