тожены и оставлены только три высшіе класса, составлявшіе шесть полугодичныхъ курсовъ. Для преподаванія наукъ назначены были законоучитель и шесть профессоровъ для шести слѣдующихъ каѳедръ: 1) чистой математики, 2) прикладной математики, 3) физики, 4) химіи и технологіи, 5) естественной исторіи и 6) одной каѳедры: русской словесности и русской исторіи и статистики, и наконецъ два лектора для французской и нѣмецкой литературы. Въ замѣнъ всѣхъ прежнихъ преимуществъ. студентамъ, окончившимъ съ успѣхомъ полный курсъ ученія и удостоеннымъ похвальныхъ аттестатовъ, предоставленъ, при вступленіи въ гражданскую службу, 14-й классъ, а на полученіе офицерскаго чина одинаковое право съ студентами университетовъ, съ оговоркою: «ежели познаніемъ службы достойны будутъ производства». § 17 новаго устава давалъ право студентамъ, отличившимся своимъ поведеніемъ и особенными способностями, быть отправленными, на счётъ хозяйственныхъ суммъ заведенія, для усовершенствованія въ наукахъ въ одинъ изъ россійскихъ университетовъ. Наконецъ, по § 30, окончившіе курсъ въ Лицеѣ Князя Безбородко освобождались отъ испытанія, установленнаго указомъ 6-го августа 1809 года для производства въ чины VIII и V классовъ. Но и это преобразованіе мало помогло дѣлу и десятилѣтній періодъ (1830—1840) представляется самымъ тёмнымъ періодомъ во внутренней жизни заведенія, носящаго имя князя Безбородко. При преобразованіи Гимназіи въ Лицей сначала имѣлось въ виду сразу закрыть гимназическіе классы, предоставивши ученикамъ перейдти въ другія учебныя заведенія — и это, быть-можетъ, было бы и лучше для дальнѣйшаго состоянія Лицея. Но потомъ, въ интересахъ учащихся, предписано было постепенное закрытіе гимназическихъ классовъ, по одному ежегодно, такъ что они продолжали существовать при Лицеѣ до 1837 года. Они-то и составляли истинный тормозъ для Лицея, такъ-какъ служащіе въ нихъ очевидно относились къ нимъ, какъ къ учрежденію умирающему, которое нужно было только какъ-нибудь дотянуть до послѣдняго издыханія. Съ другой стороны, въ Лицеѣ, какъ заведеніи только ещё зарождавшемся, тоже ещё порядокъ устанавливался плохо. Старая исторія 1827—30 годовъ не совсѣмъ затихла; отголоски ея мы встрѣчаемъ ещё гораздо позднѣе — и послѣднею жертвою ея былъ ещё одинъ изъ лучшихъ профессоровъ гимназіи высшихъ наукъ, Андрущенко, удалённый въ декабрѣ 1832 года отъ службы съ прописаніемъ въ выданномъ ему свидѣтельствѣ, что онъ удалёнъ по причинѣ неспокойнаго характера и дурного образа мыслей. Благомъ для Лицея въ это тяжолое время послужило хоть то, что, съ открытіемъ въ 1832 году Кіевскаго учебнаго округа, у него явилось ближайшее начальство, руководившее его дѣйствіями и направлявшее ихъ по возможности въ хорошую сторону; а начальство это заключалось въ лицѣ перваго попечителя Кіевскаго учебнаго округа, прекраснаго администратора и благороднѣйшаго человѣка, Е. Ѳ. фонъ-Брадке. Но за-то директоръ Гимназіи и Лицея, на долю котораго выпала тяжолая задача вынести на своихъ плечахъ всю эту неурядицу, Д. Е. Ясновскій (1827—1835), видимо оказался не въ соотвѣтствіи съ по-
— 111 —
