дѣлено удовлетворить жалованьемъ по день объявленія имъ Высочайшаго повелѣнія, то-есть по 13-го ноября, за 12 дней.
Андрущенко и Соловьёвъ, принадлежавшіе къ той же группѣ «достойныхъ», по замѣчанію П. Г. Рѣдкина, профессоровъ, пережили катастрофу 1830 года и оставались на службѣ въ Нѣжинской гимназіи — первый до 1832 года, а второй до смерти въ 1837 году. Въ 1832 году попечитель отъ 3-го декабря сообщилъ конференціи слѣдующее рѣшеніе министра: «профессора латинской словесности, Андрущенко, за предосудительные его поступки удалить немедленно отъ службы, выдавъ ему законное свидѣтельство, съ означеніемъ причинъ удаленія отъ должности: что онъ удалёнъ по причинѣ неспокойнаго характера и дурного образа мыслей». Въ дѣлахъ архива не сохранилось указаній, въ чёмъ именно въ послѣдніе два года выразились неспокойный характеръ и дурной образъ мыслей Андрущенко. Должно полагать, что отношенія къ нему директора не были благопріятны, такъ-какъ ещё во время слѣдствія директоръ счёлъ нужнымъ заявить Адеркасу въ одномъ изъ своихъ рапортовъ о его вольномысліи въ религіозномъ отношеніи.
Отъ того же 1832 года сохранилось интересное прошеніе Ландражина, проживавшаго въ Тотьмѣ подъ надзоромъ полиціи, поданное имъ Вологодскому губернатору и чрезъ Бенкендорфа, министра и Харьковскаго попечителя, дошедшее до конференціи Нѣжинской Гимназіи. Въ этомъ прошеніи Ландражинъ проситъ объ исходатайствованіи слѣдующихъ ему квартирныхъ денегъ съ февраля по день отрѣшенія отъ должности, по 600 рублей въ годъ, согласно состоявшемуся тогда разрѣшенію почётнаго попечителя, такъ-какъ онъ «нынѣ лишонъ всѣхъ средствъ къ пропитанію себя и осиротѣвшаго семейства своего»; проситъ выдать деньги или лично ему, или «бѣдной женѣ его, оставшейся съ дѣтьми въ Нѣжинѣ». По наведеніи всѣхъ справокъ, конференція 29-го апрѣля опредѣлила донести, что можно удовлетворить Ландражина квартирными деньгами за время съ 3-го февраля 1824 года только по 4-е декабря 1826 года, когда онъ перешолъ въ собственный домъ и отказался отъ предложенной ему квартиры, то-есть за два года и десять мѣсяцевъ, въ количествѣ 1416 рублей 662/3 копѣекъ. Но и это опредѣленіе конференціи не обошлось безъ противорѣчій. Замѣчательно, что починъ въ противорѣчіяхъ принадлежитъ законоучителю Мерцалову, не задолго передъ тѣмъ опредѣлённому въ Гимназію. Законоучитель рѣшительно возсталъ противъ удовлетворенія Ландражина квартирными деньгами, такъ-какъ онъ вполнѣ заслуженно отрѣшонъ отъ должности, какъ имѣвшій вредное вліяніе на юношество. «Совсѣмъ неестественно давать плату такому дѣлателю», пишетъ Мерцаловъ, «который, бывъ принятъ на извѣстныхъ, выгодныхъ для него, условіяхъ (здѣсь разумѣются права и преимущества профессоровъ гимназіи, дарованныя уставомъ) починить домъ, совершенно бы оный разрушилъ, или построить новый, вмѣсто сего попортилъ бы матеріалы, къ построенію приготовленные. При томъ же онъ оставилъ казённую квартиру, купивъ собственный домъ, въ надеждѣ на большія выгоды
