облагодѣтельствовано монархомъ преимуществами, представляетъ рѣдкій примѣръ», причёмъ обратилъ вниманіе на существовавшій прежде въ этомъ отношеніи безпорядокъ; не только преподавать ученіе, но и внимательно слѣдить за его усвоеніемъ учениками, для чего предлагать послѣднимъ вопросы и испытанія «не по извѣстному порядку, дабы ученики были всегда въ осторожности»; исправлять ихъ упражненія, чего прежде наставники не дѣлали; не употреблять въ преподаваніи старыхъ тетрадей и конспектовъ, но исправлять ихъ и улучшать ежегодно по сдѣланнымъ опытамъ во время годичнаго ученія; способствовать директору въ надзорѣ за вольноприходящими учениками; обращать особенное вниманіе на ежемѣсячныя вѣдомости о поведеніи и успѣхахъ учениковъ; озаботиться устройствомъ библіотеки и кабинетовъ и вообще учебными пособіями; наконецъ, имѣть всегда въ памяти священное правило, изображонное въ уставѣ Гимназіи, что «самое вѣрное средство къ внушенію юношеству любви ко всему истинному и доброму есть страхъ Божій, добрые примѣры и христіанскій образъ жизни наставниковъ. Исполняя въ точности сіе послѣднее правило, наставники будутъ единодушны въ ихъ священномъ званіи, съ пожертвованіемъ всѣхъ личностей и такимъ-образомъ оправдаютъ благія намѣренія знаменитыхъ основателей сего общеполезнаго заведенія, труды ихъ обратятся къ славѣ Божіей, къ удовольствію Государя, къ пользѣ отечества и къ собственному ихъ утѣшенію и счастію, равномѣрно и ученики ихъ исполнятъ ожиданія правительства и родителей».
Въ день отъѣзда, 21-го мая, Адеркасъ обратился къ директору съ слѣдующимъ письмомъ. «Отъѣзжая нынѣ обратно въ С.-Петербургъ, считаю пріятнѣйшимъ долгомъ засвидѣтельствовать вамъ мою искреннюю признательность за содѣйствіе при исполненіи возложеннаго на меня господиномъ министромъ порученія. Я не примину увѣдомить его свѣтлость какъ о семъ, такъ и вообще о замѣченномъ мною, при точнѣйшемъ осмотрѣ всѣхъ частей гимназіи, усердіи, съ которымъ вы, съ самаго вступленія въ настоящую должность директора, постоянно старались ввести хорошій порядокъ и усовершенствовать образованіе юношества какъ въ нравственности, такъ и въ наукахъ. Будучи совершенно убѣждёнъ, что уже видимые плоды благословенія, ниспосланные Всевышнимъ на ваши попеченія, послужатъ для васъ усладительнымъ поощреніемъ къ дальнѣйшимъ неослабнымъ трудамъ, я смѣло питаю себя надеждою, что Гимназія Высшихъ Наукъ князя Безбородко будетъ всё болѣе соотвѣтствовать прекраснымъ цѣлямъ ея основанія, болѣе достигать своего совершенства и пріобрѣтать достойную ея благосклонность правительства и всѣхъ начальниковъ». Предусматривал суровыя послѣдствія для всѣхъ преподавателей, наиболѣе привлечённыхъ къ дѣлу, Адеркасъ, передъ отъѣздомъ изъ Нѣжина, запросилъ директора «о состояніи имущества и семейственныхъ обстоятельствахъ» Шапалинскаго, Бѣлоусова, Ландражина и Зингера. Директоръ донесъ, что Шапалинскій былъ женатъ, дѣтей не имѣетъ, при нёмъ живётъ мать его жены; капиталъ его простирается до 15 тысячъ рублей, «ибо онъ самъ мнѣ говорилъ», замѣчаетъ директоръ, «что помѣщикъ Самойловичъ такое количество ему долженъ. Говорятъ, что и въ Нѣжинѣ нѣкоторые люди должны ему около 10 тысячъ»; «Бѣло-
