Эта страница не была вычитана
— Душно стало въ саклѣ, и я вышелъ на воздухъ освѣжиться. Ночь ужь ложилась на горы и туманъ начиналъ бродить по ущельямъ.
— Мнѣ вздумалось завернуть подъ навѣсъ, гдѣ стояли наши лошади, посмотрѣть, есть ли у нихъ кормъ, и притомъ осторожность никогда не мѣшаетъ: у меня же была лошадь славная, и ужь не одинъ Кабардинецъ на нее умильно поглядывалъ, приговаривая: якши тхе, чекъ якши!
— Пробираюсь вдоль забора, и вдругъ слышу голоса̀; одинъ голосъ я тотчасъ узналъ: это былъ повѣса Азаматъ, сынъ нашего хозяина; другой говорилъ рѣже и тише. «О чемъ они тутъ толкуютъ?» подумалъ я: «ужь не о моей ли лошадкѣ?» Вотъ присѣлъ я у забора и сталъ прислушиваться, стараясь не пропустить
