вить; когда врагъ догонитъ его или схватитъ, — онъ уже не защищается и не проситъ пощады.
Татаринъ же, сброшенный съ лошади, оставшись безъ всякаго оружія, даже тяжело раненный, обыкновенно защищается до послѣдняго издыханія руками, ногами, зубами и чѣмъ только можетъ.
Турокъ, видя себя лишеннымъ всякой помощи и надежды спастись, бросаетъ оружіе, умоляетъ о помилованіи, складываетъ руки для вязанья и протягиваетъ ихъ побѣдителю, надѣясь сохранить жизнь своимъ плѣномъ.
Для стана выбираютъ весьма пространное мѣсто, гдѣ знатные люди раскидываютъ шатры: другіе же вбиваютъ въ землю арку изъ кустарника, покрываютъ ее епанчами и прячутъ тамъ сѣдла, луки и тому подобное, и сами укрываются подъ ней отъ дождя. Лошадей пускаютъ на подножный кормъ, и по этой причинѣ палатки ихъ такъ удалены другъ отъ друга. Они не укрѣпляютъ лагеря ни вагенбургомъ, ни рвомъ, ни другими преградами, если только мѣсто отъ природы не защищено или лѣсами, или рѣкою и болотами.
Кому нибудь можетъ показаться удивительнымъ, что они, какъ я сказалъ, содержать себя и своихъ людей такое долгое время и на такое маленькое жалованье; потому я скажу въ немногихъ словахъ о ихъ бережливости и воздержности въ пищѣ. У кого шесть, а иногда и больше, лошадей, тотъ употребляетъ только одну изъ нихъ подъ тяжести, для ношенія необходимѣйшихъ вещей. Во первыхъ, у него есть толченое просо въ мѣшечкѣ, длиною въ двѣ ладони; потомъ фунтовъ восемь или десять соленаго свинаго мяса; также соль въ мѣшечкѣ, смѣшанная, если онъ богатъ, съ перцемъ. Кромѣ того всякій носитъ съ собою топоръ, трутъ, кастрюли или мѣдный горшокъ, и если приходитъ куда нибудь, гдѣ нѣтъ никакихъ плодовъ, ни чесноку, ни луку, ни дичины, то разводитъ огонь, наполняетъ горшокъ водою, въ которую кладетъ полную ложку проса, прибавляетъ соли и варитъ, — и господинъ и холопы живутъ, довольствуясь этой пищей. Если господинъ слишкомъ голоденъ, то съѣдаетъ все, и такимъ образомъ иногда холопы превосходно постятся цѣлые два или три дня. Если господинъ хочетъ отобѣдать получше, то къ этому прибавляетъ маленькую частицу свинины. Я говорю это не о знатныхъ, а о людяхъ посредственнаго состоянія. Вожди войска и
вить; когда враг догонит его или схватит, — он уже не защищается и не просит пощады.
Татарин же, сброшенный с лошади, оставшись без всякого оружия, даже тяжело раненный обыкновенно защищается до последнего издыхания руками, ногами, зубами и чем только может.
Турок, видя себя лишенным всякой помощи и надежды спастись, бросает оружие, умоляет о помиловании, складывает руки для вязанья и протягивает их победителю, надеясь сохранить жизнь своим пленом.
Для стана выбирают весьма пространное место, где знатные люди раскидывают шатры: другие же вбивают в землю арку из кустарника, покрывают ее епанчами и прячут там седла, луки и тому подобное, и сами укрываются под ней от дождя. Лошадей пускают на подножный корм, и по этой причине палатки их так удалены друг от друга. Они не укрепляют лагеря ни вагенбургом, ни рвом, ни другими преградами, если только место от природы не защищено или лесами, или рекою и болотами.
Кому нибудь может показаться удивительным, что они, как я сказал, содержать себя и своих людей такое долгое время и на такое маленькое жалованье; потому я скажу в немногих словах о их бережливости и воздержности в пище. У кого шесть, а иногда и больше, лошадей, тот употребляет только одну из них под тяжести, для ношения необходимейших вещей. Во первых, у него есть толченое просо в мешочке, длиною в две ладони; потом фунтов восемь или десять соленого свиного мяса; также соль в мешочке, смешанная, если он богат, с перцем. Кроме того всякий носит с собою топор, трут, кастрюли или медный горшок, и если приходит куда нибудь, где нет никаких плодов, ни чесноку, ни луку, ни дичины, то разводит огонь, наполняет горшок водою, в которую кладет полную ложку проса, прибавляет соли и варит, — и господин и холопы живут, довольствуясь этой пищей. Если господин слишком голоден, то съедает всё, и таким образом иногда холопы превосходно постятся целые два или три дня. Если господин хочет отобедать получше, то к этому прибавляет маленькую частицу свинины. Я говорю это не о знатных, а о людях посредственного состояния. Вожди войска и
