вѣдниковъ. Они думаютъ, что достаточно присутствовать при богослуженіи и слышать Евангеліе, Посланія и слова другихъ учителей, которыя читаетъ священнослужитель на отечественномъ языкѣ. Сверхъ того, они думаютъ этимъ избѣжать различныхъ толковъ и ересей, которыя большею частью рождаются отъ проповѣдей. Въ воскресенье объявляютъ праздники будущей недѣли и читаютъ публичную исповѣдь. Они считаютъ истиннымъ и обязательнымъ для всѣхъ, во что вѣритъ или что думаетъ самъ князь.
Мы слышали въ Московіи, что по просьбѣ самого московскаго князя константинопольскій патріархъ прислалъ одного монаха, по имени Максимиліана, чтобы онъ, по здравомъ обсужденіи привелъ въ порядокъ всѣ книги, правила и отдѣльныя постановленія, касающіяся вѣры. Сдѣлавъ это и замѣтивъ многія весьма важныя заблужденія, Максимиліанъ объявилъ князю, что онъ совершенный схизматикъ, потому что не слѣдуетъ ни греческому, ни римскому обрядамъ. Говорятъ, что онъ пропалъ немного спустя послѣ того, какъ высказалъ это, и, по мнѣнію многихъ, былъ утопленъ, хотя князь и оказывалъ ему величайшее благоволеніе. Разсказываютъ, что на третій годъ послѣ нашего пребыванія въ Московіи, Маркъ, одинъ греческій купецъ изъ Кафы, говорилъ тоже самое, и хотя за него усиленно ходатайствовалъ тогда турецкій посолъ, но онъ также былъ схваченъ и приговоренъ къ смерти. Грекъ Георгіи, по прозванью Малый, казначей, канцлеръ и высшій совѣтникъ князя, немедленно былъ удаленъ отъ всѣхъ должностей и подвергся опалѣ, потому что благопріятствовалъ этому дѣлу и ходатайствовалъ за Марка. Но такъ какъ князь никакъ не могъ обойтись безъ Георгія, то онъ снова былъ принятъ въ милость, — только ему дали другую должность. Это былъ мужъ необыкновенно ученый и искусный во многихъ дѣлахъ; онъ прибылъ въ Московію вмѣстѣ съ матерью князя. Князь такъ уважалъ его, что, позвавъ его однажды къ себѣ во время его болѣзни, приказалъ нѣсколькимъ изъ самыхъ знатныхъ своихъ совѣтниковъ посадить его въ повозку и принести во дворецъ. Но когда его привезли ко дворцу, онъ не позволилъ нести себя по такой высокой лѣстницѣ; его высадили изъ повозки, и онъ сталъ по маленьку взбираться къ князю. Князь, нечаянно увидѣвъ его, началъ сильно гнѣваться и приказалъ его принести къ себѣ на носилкахъ. Наконецъ, посовѣтовавшись съ нимъ и окончивъ дѣло, онъ при-
ведников. Они думают, что достаточно присутствовать при богослужении и слышать Евангелие, Послания и слова других учителей, которые читает священнослужитель на отечественном языке. Сверх того, они думают этим избежать различных толков и ересей, которые большею частью рождаются от проповедей. В воскресенье объявляют праздники будущей недели и читают публичную исповедь. Они считают истинным и обязательным для всех, во что верит или что думает сам князь.
Мы слышали в Московии, что по просьбе самого московского князя константинопольский патриарх прислал одного монаха, по имени Максимилиана, чтобы он, по здравом обсуждении привел в порядок все книги, правила и отдельные постановления, касающиеся веры. Сделав это и заметив многие весьма важные заблуждения, Максимилиан объявил князю, что он совершенный схизматик, потому что не следует ни греческому, ни римскому обрядам. Говорят, что он пропал немного спустя после того, как высказал это, и, по мнению многих, был утоплен, хотя князь и оказывал ему величайшее благоволение. Рассказывают, что на третий год после нашего пребывания в Московии, Марк, один греческий купец из Кафы, говорил тоже самое, и хотя за него усиленно ходатайствовал тогда турецкий посол, но он также был схвачен и приговорен к смерти. Грек Георгии, по прозванью Малый, казначей, канцлер и высший советник князя, немедленно был удален от всех должностей и подвергся опале, потому что благоприятствовал этому делу и ходатайствовал за Марка. Но так как князь никак не мог обойтись без Георгия, то он снова был принят в милость, — только ему дали другую должность. Это был муж необыкновенно ученый и искусный во многих делах; он прибыл в Московию вместе с матерью князя. Князь так уважал его, что, позвав его однажды к себе во время его болезни, приказал нескольким из самых знатных своих советников посадить его в повозку и принести во дворец. Но когда его привезли ко дворцу, он не позволил нести себя по такой высокой лестнице; его высадили из повозки, и он стал помаленьку взбираться к князю. Князь, нечаянно увидев его, начал сильно гневаться и приказал его принести к себе на носилках. Наконец, посоветовавшись с ним и окончив дело, он при-
