Браславъ (4 мили), у озера Наверъ, которое простирается въ длину на одну милю.
Потомъ мы достигли Дедины и рѣки Двины: ливонцы, черезъ владѣнія которыхъ она течетъ, называютъ ее Дюной (нѣкоторые полагаютъ, что это Турантъ).
Потомъ, спѣша къ Дриссѣ (7 миль), мы прибыли опять къ рѣкѣ Двинѣ подъ городомъ Бетою (Betha). Шестнадцать миль ѣхали мы но льду вверхъ по рѣкѣ на повозкахъ, по обычаю того народа, и тогда намъ представились двѣ дороги. Такъ какъ мы не знали, которою изъ нихъ ѣхать, то я немедленно послалъ служителя распросить объ этомъ въ стоявшей на берегу избѣ. Но въ полдень ледъ сильно таялъ, и посланецъ провалился сквозь распустившійся и подломившійся у берега ледъ, такъ что насилу могли его вытащить. Случилось также въ одномъ мѣстѣ, что ледъ совершенно растаялъ и изчезъ у береговъ, и рѣка представляла намъ для проѣзда, который мы совершили не безъ большаго страха и опасности, только ту часть льда, которая отвердѣла отъ постоянной ѣзды не болѣе, какъ на такомъ пространствѣ, какое захватываютъ колеса повозки. Нашъ страхъ увеличивался отъ общей молвы: говорили, что не задолго передъ тѣмъ нѣсколько сотенъ московскихъ разбойниковъ, переходя по льду черезъ эту же рѣку, потонули всѣ до одного.
Изъ Дриссы мы пріѣхали въ Допороски (6 миль), а оттуда въ
Полоцкъ, княжество, которое у нихъ называется воеводствомъ; оно находится на р. Двинѣ, которую иные называютъ Рубономъ (Rubo). Тамъ пасъ приняли съ почетомъ, при огромномъ стеченіи людей, вышедшихъ намъ на встрѣчу, и великолѣпно угостили и наконецъ проводили до ближайшаго привала.
Между Вильною и Полоцкомъ находится весьма много озеръ, болотъ и необъятно-огромныхъ лѣсовъ, тянущихся на пространствѣ почти 50 герм. миль.
Отправившись въ дальнѣйшій путь, — далеко небезопасный на границахъ королевства отъ частыхъ набѣговъ съ той и съ другой стороны, — мы останавливались на пустыхъ дворахъ или вовсе не имѣли пристанища, и черезъ большія болота и лѣса пріѣхали наконецъ въ Гарбсле и Миленки, пастушескія деревушки; во время этого пути меня оставилъ литовскій про-
Браслав (4 мили), у озера Навер, которое простирается в длину на одну милю.
Потом мы достигли Дедины и реки Двины: ливонцы, через владения которых она течет, называют ее Дюной (некоторые полагают, что это Турант).
Потом, спеша к Дриссе (7 миль), мы прибыли опять к реке Двине под городом Бетою (Betha). Шестнадцать миль ехали мы но льду вверх по реке на повозках, по обычаю того народа, и тогда нам представились две дороги. Так как мы не знали, которою из них ехать, то я немедленно послал служителя расспросить об этом в стоявшей на берегу избе. Но в полдень лед сильно таял, и посланец провалился сквозь распустившийся и подломившийся у берега лед, так что насилу могли его вытащить. Случилось также в одном месте, что лед совершенно растаял и исчез у берегов, и река представляла нам для проезда, который мы совершили не без большего страха и опасности, только ту часть льда, которая отвердела от постоянной езды не более, как на таком пространстве, какое захватывают колеса повозки. Наш страх увеличивался от общей молвы: говорили, что не задолго перед тем несколько сотен московских разбойников, переходя по льду через эту же реку, потонули все до одного.
Из Дриссы мы приехали в Допороски (6 миль), а оттуда в
Полоцк, княжество, которое у них называется воеводством; оно находится на р. Двине, которую иные называют Рубоном (Rubo). Там пас приняли с почетом, при огромном стечении людей, вышедших нам на встречу, и великолепно угостили и наконец проводили до ближайшего привала.
Между Вильною и Полоцком находится весьма много озер, болот и необъятно-огромных лесов, тянущихся на пространстве почти 50 герм. миль.
Отправившись в дальнейший путь, — далеко небезопасный на границах королевства от частых набегов с той и с другой стороны, — мы останавливались на пустых дворах или вовсе не имели пристанища, и через большие болота и леса приехали наконец в Гарбсле и Миленки, пастушеские деревушки; во время этого пути меня оставил литовский про-
