ный жаръ, они дѣлаютъ скважины, какъ бы нѣкоторыя отдушины въ землѣ, смѣшанной съ навозомъ, для того, чтобы отъ излишняго тепла сѣмя не сопрѣло; въ случаѣ же чрезмѣрнаго холода теплота навоза защищаетъ зарытыя сѣмена.
Меду и дикихъ звѣрей (исключая однако зайцевъ) въ московской области нѣтъ. Животныя гораздо меньше нашихъ, но однако не лишены роговъ (какъ кто-то писалъ). Ибо я видѣлъ быковъ, коровъ, козъ, барановъ, — и всѣхъ съ рогами. Городъ же Москва между другими сѣверными городами далеко выдается на востокъ. Ибо, когда мы изъ Вѣны поѣхали прямо на Краковъ; а оттуда ѣхали почти сто германскихъ миль на сѣверъ, то, перемѣнивъ направленіе пути къ востоку, прибыли наконецъ въ Москву, лежащую если не въ Азіи, то на краю Европы, тамъ, гдѣ она очень близко находится отъ Азіи. Болѣе объ этомъ скажу ниже, при описаніи Танаиса. Самый городъ — деревянный и довольно обширенъ; издали онъ кажется еще обширнѣе, чѣмъ на самомъ дѣлѣ, ибо пространные сады и огороды при каждомъ домѣ дѣлаютъ городъ больше; еще болѣе увеличиваютъ его дома ремесленниковъ, употребляющихъ при своемъ мастерствѣ огонь; эти дома тянутся длиннымъ рядомъ на концѣ города, а между ними находятся поля и луга. Недалеко отъ города показываются домики и зарѣчныя слободы (trans fluvium villae), гдѣ нѣсколько летъ тому назадъ князь Василій выстроилъ для своихъ тѣлохранителей новый городъ Nali (что на ихъ языкѣ значитъ infunde, Налей), потому что только имъ однимъ дана отъ князя воля пить, тогда какъ другимъ русскимъ запрещено пить медъ и пиво, исключая немногихъ дней въ году: по этой причинѣ они удалены отъ сообщества съ остальными, чтобы прочіе не соблазнялись, живя вмѣстѣ съ ними. Недалеко отъ города есть нѣсколько монастырей, которые, если смотрѣть издали, кажутся однимъ городомъ. Далѣе, обширность города дѣлаетъ то, что онъ не имѣетъ опредѣленной черты и не укрѣпленъ какъ слѣдуетъ стѣною, рвомъ и башнями (propugnaculis). Однакожъ улицы въ нѣкоторыхъ мѣстахъ загораживаются бревнами, положенными поперегъ и съ самыхъ сумерекъ оберегаются приставленными стражами, такъ что ночью никому нельзя пройти туда послѣ установленнаго часу. Кто же будетъ взятъ сторожами послѣ этого часа, тѣхъ бьютъ и обираютъ или сажаютъ въ темницу, если только это не будутъ люди извѣстные и почтенные: тѣхъ
ный жар, они делают скважины, как бы некоторые отдушины в земле, смешанной с навозом, для того, чтобы от излишнего тепла семя не сопрело; в случае же чрезмерного холода теплота навоза защищает зарытые семена.
Меду и диких зверей (исключая однако зайцев) в московской области нет. Животные гораздо меньше наших, но однако не лишены рогов (как кто-то писал). Ибо я видел быков, коров, коз, баранов, — и всех с рогами. Город же Москва между другими северными городами далеко выдается на восток. Ибо, когда мы из Вены поехали прямо на Краков; а оттуда ехали почти сто германских миль на север, то, переменив направление пути к востоку, прибыли наконец в Москву, лежащую если не в Азии, то на краю Европы, там, где она очень близко находится от Азии. Более об этом скажу ниже, при описании Танаиса. Самый город — деревянный и довольно обширен; издали он кажется еще обширнее, чем на самом деле, ибо пространные сады и огороды при каждом доме делают город больше; еще более увеличивают его дома ремесленников, употребляющих при своем мастерстве огонь; эти дома тянутся длинным рядом на конце города, а между ними находятся поля и луга. Недалеко от города показываются домики и заречные слободы (trans fluvium villae), где несколько лет тому назад князь Василий выстроил для своих телохранителей новый город Nali (что на их языке значит infunde, Налей), потому что только им одним дана от князя воля пить, тогда как другим русским запрещено пить мед и пиво, исключая немногих дней в году: по этой причине они удалены от сообщества с остальными, чтобы прочие не соблазнялись, живя вместе с ними. Недалеко от города есть несколько монастырей, которые, если смотреть издали, кажутся одним городом. Далее, обширность города делает то, что он не имеет определенной черты и не укреплен как следует стеною, рвом и башнями (propugnaculis). Однако ж улицы в некоторых местах загораживаются бревнами, положенными поперек и с самых сумерек оберегаются приставленными стражами, так что ночью никому нельзя пройти туда после установленного часу. Кто же будет взят сторожами после этого часа, тех бьют и обирают или сажают в темницу, если только это не будут люди известные и почтенные: тех
