бовой чащѣ; никому не извѣстна ихъ могила и скоро всѣ позабудутъ о нихъ. Но что ихъ до этого за дѣло? Они жили и оставили своихъ товарищахъ то, что соединяло ихъ всѣхъ: свои пѣсни. Да и могли они развѣ не воспѣвать жизни, которую пили такою полной чашей? Могла ли не существовать неодолимая потребность высказывать радость и горе у этихъ людей, раскидывавшихъ по всему свѣту своё сердце, свои стрѣлы и свои пѣсни? Вода, скопляющаяся внутри горы, не такъ неудержимо пробивается сквозь каменистую почву ея, какъ пробиваются тайныя движенія души сквозь оболочку даже самыхъ необработанныхъ натуръ. Вотъ чѣмъ объясняется происхожденіе лирики народа: чаша переполняется, избытокъ жизни создаётъ пѣсню.
«Авторы этихъ новыхъ народныхъ пѣсенъ въ Германіи — не поэты по профессіи и не странствующіе пѣвцы. Всѣ сочиняютъ — и рыцарь, отправившійся искать приключеній, и бѣдная, покинутая возлюбленнымъ, дѣвушка, и мистикъ-мечтатель, воспѣвающій свою безпредѣльную любовь къ Мадоннѣ, и протестантъ, поющій свою церковную пѣснь. Они поютъ помимо своего вѣдома, почти помимо желанія: ихъ побуждаетъ къ тому переполненное сердце — и это-то обстоятельство и придаётъ ихъ пѣснямъ несокрушимую прелесть.
«Народная пѣсня выступила на сцену почти одновременно во всей Германіи: но въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ она развилась богаче, чѣмъ въ другихъ. Колыбель ея — тѣ самыя страны, въ которыхъ за триста лѣтъ до того развернулся роскошнѣйшій цвѣтъ рыцарства: Швейцарія, Швабія, Франконія, Рейнскія провинціи, Баварія, Тироль, Австрія и Тюрингія: и въ каждой изъ этихъ мѣстностей народная пѣсня сохранила до-сихъ-поръ свои особенности. Благодаря безпрерывному обмѣну этихъ поэтическихъ произведеній между различными провинціями, образовалась истинно-нѣмецкая, если можно такъ выразиться, идеальная народная пѣсня, слившая въ одно гармоническое цѣлое общія всему народу черты; и эта народная пѣсня вполнѣ достойна того, чтобы её узнали всѣ націи. Она вводитъ насъ во всѣ сферы домашней и общественной жизни, потому-что въ шестнадцатомъ столѣтіи обнимаетъ собою всё, начиная отъ безъискусственнаго существованія на лонѣ природы и кончая религіозными и политическими стремленіи этого времени. Такъ-какъ эта лирика имѣетъ свой источникъ въ природной потребности души, то она до послѣдней степени правдива и чужда всего условнаго, и въ этомъ-то именно свойствѣ заключается ея несравненная красота и вѣчное могущество.»
Стѣснённые рамками настоящаго бѣглаго очерка, мы, къ сожалѣнію, не можемъ позволить себѣ даже бѣглаго обзора различныхъ отдѣловъ, на которые распадается эта богатѣйшая часть нѣмецкой поэзіи; ограничиваемся только поименованіемъ ихъ, принимая въ этомъ случаѣ классификацію того же Шюре, которая представляется намъ гораздо разумнѣе и гораздо болѣе соотвѣтствующею ходу внутренняго развитія народа, чѣмъ обычное школьное дѣленіе на пѣсни историческія, легенды, баллады, пѣсни любовныя и тому подобное. Въ классификаціи Шюре четыре группы. Первую составляютъ тѣ пѣсни, въ которыхъ человѣкъ находится ещё подъ полной властью природы и которыя поэтому носятъ отчасти миѳическій характеръ: сюда входятъ пѣсни о горныхъ и водяныхъ духахъ, исторіи русалокъ, идилліи въ первѣйшей формѣ съ ихъ безыскусственными пастухами и пастушками, разнообразныя проявленія весны и тому подобное. Въ пѣсняхъ второй группы передъ нами уже общественная и историческая жизнь; тутъ выступаютъ на сцену всевозможныя приключенія разныхъ егерей, ландскнехтовъ, студентовъ — приключенія той поры, когда патріархально-идиллическое существованіе кончилось, когда «народъ проснулся, всталъ на ноги, вырвался изъ ярма долговременной барщины и ринулся очертя голову въ водоворотъ жизни, какъ пускается въ свѣтъ нетерпѣливый юноша, до того времени пребывавшій въ мечтательно-созерцательномъ положеніи.» Изъ историческихъ лицъ главную роль играетъ въ этой группѣ знаменитый Ульрихъ фонъ-Гуттенъ. Пѣсни второй группы имѣютъ предметомъ только внѣшнюю жизнь: въ третьей раскрывается тайникъ души народа, такъ-какъ она состоитъ исключительно изъ пѣсенъ любви — пѣсенъ, проникнутыхъ необыкновенною задушевностью и составляющихъ лучшее украшеніе нѣмецкой народной жизни. Въ четвёртую группу входятъ пѣсни религіозныя.
Порою блистательнаго процвѣтанія народной поэзіи въ Германіи было, какъ мы уже замѣтили выше, шестнадцатое столѣтіе: въ слѣдъ за тѣмъ, по мѣрѣ развитія цивилизаціи, народное непосредственное творчество начало — какъ это бывало вездѣ — всѣ больше и больше приходитъ къ концу, уступая мѣсто поэзіи
