Затемъ хронистъ прямо переходитъ къ Олегу. Где же Рюрикъ? И почему такое повидимому замѣчательное лице, родоначальникъ русскихъ князей, не получилъ мѣста въ означенной хронологіи? Мы въ этомъ случаѣ допускаемъ только одно объясненіе, а именно: легенда о Рюрикѣ и вообще о призваніи князей не принадлежитъ тому же лицу, которое записало означенный хронологическій перечень. Эта легенда занесена собственно въ лѣтописный сводъ, и слѣдовательно принадлежитъ позднѣйшей редакціи сравнительно съ упомянутымъ перечнемъ».
Что этотъ перечень древнѣе лѣтописи и внесенъ въ нее самимъ Несторомъ, уже давно доказано Погодинымъ (Изслѣд. I, 93); что въ немъ не упомянуто о Рюрикѣ, объясняется весьма просто его чисто-кіевскимъ, мѣстнымъ характеромъ; да и самый времянникъ Несторовъ есть ничто иное какъ кіевская лѣтопись «повѣсть времянныхъ лѣтъ, откуду есть пошла Руская земля, кто въ Кіевѣ нача первѣе княжити и откуду Руская земля стала есть». О Рюрикѣ и новгородскихъ дѣлахъ въ ней говорится только въ той мѣрѣ, какая была необходима для придачи одной общей основы исторiи словенорусскаго племени. Для варяжскаго вопроса эта хронологическая таблица особенно важна потому что, вопреки мнѣнію г. Иловайскаго будто бы «кіевское преданіе не знаетъ пришлыхъ князей», она, независимо отъ Нестора и разумѣется еще до него, указываетъ на Олега какъ на пришлаго князя. 0легъ принялъ Рюриково княженiе въ 879 годy, т. е. 27 летъ послѣ перваго лѣта Михаилова (по Нестору, вмѣсто 842го — 852 г.); между тѣмъ хронологическій перечень полагаетъ между нимъ и Михаиломъ, не 27, а 29 годовъ, потому что признаетъ Олега русскимъ княземъ (въ его смыслѣ кіевскимъ), только со дня его водворенія въ Кіевѣ, въ 881 году (л. 6390, выставленное въ другихъ спискахъ лѣтописиcи, въ лаврентьевскомъ, здѣсь вѣрнѣйшемъ, не находится) т. е. «понеже сѣде въ Кіевѣ» (понюже — έπεί, postquam; поневаже въ Остром. έξότε, e quо; cм. Miklos. Gloss. palaeosl.). Дo 881 года Олегъ былъ для
Затем хронист прямо переходит к Олегу. Где же Рюрик? И почему такое повидимому замечательное лице, родоначальник русских князей, не получил места в означенной хронологии? Мы в этом случае допускаем только одно объяснение, а именно: легенда о Рюрике и вообще о призвании князей не принадлежит тому же лицу, которое записало означенный хронологический перечень. Эта легенда занесена собственно в летописный свод, и следовательно принадлежит позднейшей редакции сравнительно с упомянутым перечнем».
Что этот перечень древнее летописи и внесен в нее самим Нестором, уже давно доказано Погодиным (Исслед. I, 93); что в нем не упомянуто о Рюрике, объясняется весьма просто его чисто-киевским, местным характером; да и самый времянник Несторов есть ничто иное как киевская летопись «повесть времянных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первее княжити и откуда Русская земля стала есть». О Рюрике и новгородских делах в ней говорится только в той мере, какая была необходима для придачи одной общей основы истории словенорусского племени. Для варяжского вопроса эта хронологическая таблица особенно важна потому что, вопреки мнению г. Иловайского будто бы «киевское предание не знает пришлых князей», она, независимо от Нестора и разумеется еще до него, указывает на Олега как на пришлого князя. 0лег принял Рюриково княжение в 879 году, т. е. 27 лет после первого лета Михаилова (по Нестору, вместо 842го — 852 г.); между тем хронологический перечень полагает между ним и Михаилом, не 27, а 29 годов, потому что признает Олега русским князем (в его смысле киевским), только со дня его водворения в Киеве, в 881 году (л. 6390, выставленное в других списках летописиси, в лаврентьевском, здесь вернейшем, не находится) т. е. «понеже седе в Киеве» (понюже — έπεί, postquam; поневаже в Остром. έξότε, e quо; cм. Miklos. Gloss. palaeosl.). До 881 года Олег был для
