ды, на мнимо-норманскомъ происхожденіи словъ; вервь, вира, говядо, гость, гривна, гридинъ, людинъ, огнищанинъ, скотъ, тіунъ и т. д. Онъ говоритъ по этому поводу: «иногда мучаются для отысканія славянскихъ корней для словъ очевидно норманскаго происхожденія, каковы: гридинъ, боляринъ, пѣнязь, вира, вервь и значительное количество другихъ, коихъ норманство будетъ ясно показано (там же, 274, 275, 280 прим. ХХ). Между тѣмъ имъ изслѣдованы только слова: князь, пѣнязь, дума, ябетникъ, тіунъ и гридинъ.
Образцовое разсужденіе г. Срезневскаго (Мысли объ ист. русск. яз. 129—154) о словахъ: бояринъ, безмѣнъ, вервь, вира, верста, господь, гость, гридь, дума, князь, луда, людъ, мечь, мыто, навь, нети, обелъ, огнищанинъ, оружіе, смердъ, теремъ, якорь, городъ, дружина, колоколъ, котелъ, лодія, мужъ, стягъ, холопъ, цѣпь, челядь, — избавляетъ меня отъ труда доказывать славянство ихъ происхожденія и общность у всѣхъ славянскихъ народовъ. Но я не могу допустить съ г. Срезневскимъ и того десятка словъ происхожденія сомнительнаго или дѣйствительно германскаго, о которыхъ онъ упоминаетъ на стр. 154, и къ которымъ причисляетъ слова тивунъ, шильникъ и ябетникъ. Слова каковы напр. шильникъ и шнека не идутъ къ вопросу о норманскомъ происхожденіи Руси; ихъ позднѣйшее происхожденіе отъ германскаго и скандинавскаго языковъ имѣетъ извѣстное историческое основаніе въ торговыхъ и иныхъ сношеніяхъ Новгорода съ Шведами и Нѣмцами въ ХII—ХIV столѣтіяхъ и доказываетъ происхожденіе Руси отъ Норманновъ, какъ англійскія, голландскія
