дѣтельствъ съ иной, по моему убѣждениiю болѣе рацiональной, точки зрѣния, здѣсь я долженъ, прежде всего, утвердить отсутствiе положительныхъ слѣдовъ норманского влiянiя на Русь; а съ другой стороны указать на явное участіе въ развитiи историческаго русскаго быта, инаго, западнославянскаго начала.
Нѣмецкіе представители норманского мнѣния въ прошедшемъ столѣтiи, Байеръ, Миллеръ, Тунманнъ и Шлецеръ, трудились надъ древнѣейшею исторiею Руси, какъ надъ исторіею вымершаго народа, обращая вниманiе только на письменную сторону вопроса. Для них Русь была то самое, что для другихъ ученыхъ нѣмецкихъ изслѣдователей, Пелазги или Этруски; загадочная народность, о началахъ которой сохранились намёки y греческихъ и латинскихъ писателей. Находя норманскимъ подобозвучныя имена у первыхъ русскихъ князей, y пословъ Олега и Игоря, находя шведскую Русь въ бертинскихъ лѣтописяхъ, норманскую — въ извѣстiяхъ Ліутпранда и Константина, они провозглашали норманское происхожденіе Руси, ни мало не заботясь о томъ, отозвалось ли это норманство въ исторіи и жизненномъ организмѣ онѣмеченнаго ими народа. Что между тѣмъ, по крайней мѣрѣ Шлецеръ понималъ необходимость воззрънія и на фактическую сторону предмета, въ этомъ, при его научной опытности, не позволено сомнѣваться; дѣло въ томъ, что для полнаго и безпристрастнаго обсужденія вопроса, какъ его предшественникамъ, такъ и ему, недоставало основательнаго знанія русскаго языка, русскаго быта и письменности, въ связи ихъ съ прочими славянскими языками, народными
детельств с иной, по моему убеждениию более рациональной, точки зрения, здесь я должен, прежде всего, утвердить отсутствие положительных следов норманского влияния на Русь; а с другой стороны указать на явное участие в развитии исторического русского быта, иного, западнославянского начала.
Немецкие представители норманского мнения в прошедшем столетии, Байер, Миллер, Тунманн и Шлецер, трудились над древнеейшею историею Руси, как над историею вымершего народа, обращая внимание только на письменную сторону вопроса. Для них Русь была то самое, что для других ученых немецких исследователей, Пелазги или Этруски; загадочная народность, о началах которой сохранились намѣки y греческих и латинских писателей. Находя норманским подобозвучные имена у первых русских князей, y послов Олега и Игоря, находя шведскую Русь в бертинских летописях, норманскую — в известиях Лиутпранда и Константина, они провозглашали норманское происхождение Руси, ни мало не заботясь о том, отозвалось ли это норманство в истории и жизненном организме онемеченного ими народа. Что между тем, по крайней мере Шлецер понимал необходимость воззрения и на фактическую сторону предмета, в этом, при его научной опытности, не позволено сомневаться; дело в том, что для полного и беспристрастного обсуждения вопроса, как его предшественникам, так и ему, недоставало основательного знания русского языка, русского быта и письменности, в связи их с прочими славянскими языками, народными
