Куникомъ, Ламбинымъ и другими мнѣніи, что уже во второмъ поколѣнiи династіи, норманскій элементъ вполнѣ подчинился славянскому или намѣрена (что при случаѣ ужъ и дѣлается) возвратиться къ ученію Погодина о совершенномъ отчужденіи другъ отъ друга обоихъ началъ, до половины ХI-го столѣтія? Допускаетъ ли она съ гг. Соловьевымъ, Бестужевымъ-Рюминымъ и пр. что Русь (какая? славянская?) была известна на берегахъ Чернаго моря еще задолго до призванія варяговъ (предположеніе уничтожающее всякую систему норманскаго происхожденія Руси) или съ г. Куникомъ, что варяжскую Русь лѣтописи должно искать въ Гредготахъ Герварар-саги, превращающихся невѣдомо какимъ образомъ, въ никому не извѣстную и мгновенно изчезающую шведскую Русь IХ-го вѣка? Какое значеніе придаетъ она въ настоящемъ 1876 году, свидѣтельствамъ Лiутпранда и Константина багрянороднаго? При вынужденномъ у нея сознаніи въ немедленномъ почти послѣ призванія сліянiи обоихъ началъ, скандинавскаго и славянскаго, эти свидѣтельства не только уже не имѣютъ того доказательнаго смысла, который имъ прилагался прежними норманнистами, но еще прямо говорятъ противъ выводимыхъ изъ нихъ до сихъ поръ заключеній. Тоже самое должно сказать и о другомъ изъ двухъ столповъ на которыхъ покоится (т. е. покои-
Куником, Ламбиным и другими мнении, что уже во втором поколении династии, норманский элемент вполне подчинился славянскому или намерена (что при случае уж и делается) возвратиться к учению Погодина о совершенном отчуждении друг от друга обоих начал, до половины ХI-го столетия? Допускает ли она с гг. Соловьевым, Бестужевым-Рюминым и пр. что Русь (какая? славянская?) была известна на берегах Черного моря еще задолго до призвания варягов (предположение уничтожающее всякую систему норманского происхождения Руси) или с г. Куником, что варяжскую Русь летописи должно искать в Гредготах Герварар-саги, превращающихся неведомо каким образом, в никому не известную и мгновенно изчезающую шведскую Русь ІХ-го века? Какое значение придает она в настоящем 1876 году, свидетельствам Лиутпранда и Константина багрянородного? При вынужденном у неё сознании в немедленном почти после призвания слиянии обоих начал, скандинавского и славянского, эти свидетельства не только уже не имеют того доказательного смысла, который им прилагался прежними норманнистами, но еще прямо говорят против выводимых из них до сих пор заключений. Тоже самое должно сказать и о другом из двух столпов на которых покоится (т. е. покои-
