скептицизмъ поэтому не представляетъ собою также настроенія, при наличности котораго серьезное рвеніе къ истинѣ и наукѣ считаетъ себя подготовленнымъ п вооруженнымъ для науки, намѣреваясь въ ней не основываться на мысляхъ другихъ на основаніи авторитета, но все изслѣдовать самому и слѣдовать только собственному убѣжденію или, лучше, все самому произвести и только собственное дѣло считать истиннымъ. Рядъ формъ, которыя сознаніе пробѣгаетъ на этомъ пути, представляетъ собою подробную исторію образованія самого сознанія до науки. Намѣреніе изслѣдовать все самому предполагаетъ образованіе въ простомъ видѣ, какъ непосредственно совершенное и случившееся, указанный же путь является дѣйствительнымъ осуществленіемъ по сравненію съ такой неистинностью. Слѣдовать собственному убѣжденію, конечно, лучше, чѣмъ полагаться на авторитетъ, но путемъ пре
вращенія мнѣнія, основаннаго на авторитетѣ, въ мнѣніе, вытекающее изъ" собствён-наго убѣжденія, необходимо не измѣняется еще содержаніе его, и на мѣсто заблужденія не выступаетъ истина. Различіе въ томъ, полагаются ли въ системѣ мнѣній и предразсудковъ на авторитетъ другихъ или на собственное убѣжденіе, сводится къ суетности, присущей послѣднему способу. Наоборотъ, скептицизмъ, направляющійся на полный объемъ являющагося сознанія, дѣлаетъ духъ способнымъ изслѣдовать, что такое истина, такъ какъ онъ вызываетъ отчаяніе въ достовѣрности такъ называемыхъ естественныхъ представленій, мыслей и мнѣній, которыя безразлично какъ называть — собственными или чужими и которыми сознаніе, направляющееся прямо па изслѣдованіе, еще полно и одержимо, а благодаря этому на дѣдѣ оно оказывается неспособнымъ къ тому, что желаетъ предпринять.
Полнота формъ не реальнаго сознанія получается путемъ необходимаго прогресса и связи. Для того, чтобы сдѣлать это понятнымъ, слѣдуетъ вообще заранѣе замѣтить, что изложеніе неистиннаго сознанія въ его неистинности не является просто отрицательнымъ движеніемъ. Такой односторонній взглядъ имѣеть о немъ вообще естественное сознаніе; и знаніе, дѣлающее эту односторонность своею сущностью, представляетъ собою одну изъ формъ несовершеннаго сознанія, которая сама вовлекается въ движеніе и въ этомъ находитъ свое выраженіе. Она есть, именно, скептицизмъ, усматривающій въ результатѣ всегда только чистое ничто и отвлекающійся отъ того, что это ничто опредѣляетъ ничто того, результатъ чего оно представляетъ. Но ничто, взятое какъ ничто того, изъ чего оно происходитъ, въ дѣйствительности есть только истинный результатъ; онъ, слѣдовательно, самъ является опредѣленнымъ результатомъ и имѣетъ содержаніе. Скептицизмъ, пришедшій къ чистому ничто иди пустотѣ, не можетъ отсюда идти дальше, но долженъ ожидать, не представится ли ему что-нибудь новое, чтобы ввергнуть и это въ ту же бездну. Наоборотъ, если результатъ постигается въ его истинѣ, какъ опредѣленное отрицаніе, то вмѣстѣ съ этимъ непосредственно возникаетъ новая форма, и въ отрицаніи дается переходъ, благодаря чему осуществляется прогрессъ путемъ полнаго ряда формъ.
Но цѣль ставится передъ знаніемъ точно такъ же съ необходимостью въ видѣ ряда прогресса; она есть тамъ, гдѣ ему нѣтъ больше необходимости выходить за предѣлы самого себя, гдѣ оно находитъ самого себя, гдѣ понятіе соотвѣтствуетъ предмету и предметъ понятію. Прогрессъ къ этой цѣли поэтому также безпрерывенъ, и нельзя найти удовлетворенія ни на какомъ болѣе раннемъ пунктѣ. То, что ограничено
скептицизм поэтому не представляет собою также настроения, при наличности которого серьезное рвение к истине и науке считает себя подготовленным п вооруженным для науки, намереваясь в ней не основываться на мыслях других на основании авторитета, но всё исследовать самому и следовать только собственному убеждению или, лучше, всё самому произвести и только собственное дело считать истинным. Ряд форм, которые сознание пробегает на этом пути, представляет собою подробную историю образования самого сознания до науки. Намерение исследовать всё самому предполагает образование в простом виде, как непосредственно совершенное и случившееся, указанный же путь является действительным осуществлением по сравнению с такой неистинностью. Следовать собственному убеждению, конечно, лучше, чем полагаться на авторитет, но путем пре
вращения мнения, основанного на авторитете, в мнение, вытекающее из" собствён-наго убеждения, необходимо не изменяется еще содержание его, и на место заблуждения не выступает истина. Различие в том, полагаются ли в системе мнений и предрассудков на авторитет других или на собственное убеждение, сводится к суетности, присущей последнему способу. Наоборот, скептицизм, направляющийся на полный объем являющегося сознания, делает дух способным исследовать, что такое истина, так как он вызывает отчаяние в достоверности так называемых естественных представлений, мыслей и мнений, которые безразлично как называть — собственными или чужими и которыми сознание, направляющееся прямо па исследование, еще полно и одержимо, а благодаря этому на деде оно оказывается неспособным к тому, что желает предпринять.
Полнота форм не реального сознания получается путем необходимого прогресса и связи. Для того, чтобы сделать это понятным, следует вообще заранее заметить, что изложение неистинного сознания в его неистинности не является просто отрицательным движением. Такой односторонний взгляд имееть о нём вообще естественное сознание; и знание, делающее эту односторонность своею сущностью, представляет собою одну из форм несовершенного сознания, которая сама вовлекается в движение и в этом находит свое выражение. Она есть, именно, скептицизм, усматривающий в результате всегда только чистое ничто и отвлекающийся от того, что это ничто определяет ничто того, результат чего оно представляет. Но ничто, взятое как ничто того, из чего оно происходит, в действительности есть только истинный результат; он, следовательно, сам является определенным результатом и имеет содержание. Скептицизм, пришедший к чистому ничто иди пустоте, не может отсюда идти дальше, но должен ожидать, не представится ли ему что-нибудь новое, чтобы ввергнуть и это в ту же бездну. Наоборот, если результат постигается в его истине, как определенное отрицание, то вместе с этим непосредственно возникает новая форма, и в отрицании дается переход, благодаря чему осуществляется прогресс путем полного ряда форм.
Но цель ставится перед знанием точно так же с необходимостью в виде ряда прогресса; она есть там, где ему нет больше необходимости выходить за пределы самого себя, где оно находит самого себя, где понятие соответствует предмету и предмет понятию. Прогресс к этой цели поэтому также беспрерывен, и нельзя найти удовлетворения ни на каком более раннем пункте. То, что ограничено
