содержанія являясь и въ формѣ цѣлаго ихъ. Отрицательное, понятое, какъ результатъ, представляетъ собою происшедшее изъ этого движенія опредѣленное отрицательное, слѣдовательно, также положительное содержаніе.
Но въ виду того, что такое мышленіе имѣетъ содержаніе, при чемъ безразлично, въ формѣ ли представленій или мыслей, или въ формѣ смѣшенія тѣхъ и другихъ, имѣется еще и другая сторона, которая затрудняетъ ему пониманіе. Ея удивительная природа тѣсно связана съ выше характеризованной сущностью самой идеи, или, вѣрнѣе, выражаетъ ее въ томъ видѣ, какъ она является въ формѣ движенія, представляя собою постиженіе въ мысляхъ (denkendes Auffassen). — Именно, какъ само резонирующее мышленіе въ своемъ отрицательномъ дѣйствіи, о чемъ только что была рѣчь, представляетъ собою самость, въ которую содержаніе возвращается, такъ, наоборотъ, самость въ ея положительномъ познаніи является въ формѣ представленнаго субъекта, къ которому содержаніе относится какъ акциденція и предикатъ. Этотъ субъектъ образуетъ базисъ, къ которому содержаніе присоединяется и на которомъ совершается движеніе въ разныя стороны. Иначе обстоитъ дѣло въ мышленіи въ понятіяхъ. Такъ какъ понятіе есть собственная самость предмета, которая проявляется какъ его становленіе, то мышленіе въ понятіяхъ представляетъ уже собою не находящійся въ покоѣ субъектъ, который, оставаясь
безъ движенія, несетъ акциденціи, а понятіе, движущееся и принимающее въ себя обратно свои опредѣленія. Въ этомъ движеніи самъ находящійся въ покоѣ субъектъ исчезаетъУ онъ входитъ въ различія и содержаніе и образуетъ опредѣленность, т.-е. различное содержаніе, какъ движеніе его, вмѣсто того, чтобы быть противоположнымъ ему. Устойчивое основаніе, которое резонерство имѣетъ въ субъектѣ, пребывающемъ йЪ покоѣ, такимъ образомъ, колеблется, и только само это движеніе становится предметомъ. Субъектъ, наполняющій свое содержаніе, перестаетъ выходить за предѣлы этого содержанія и не можетъ имѣть еще другихъ предикатовъ или акциденцій. Наоборотъ, разрозненное содержаніе благодаря этому связывается самостью; оно перестаетъ быть всеобщимъ, которое, будучи свободно отъ субъекта, могло бы принадлежать многимъ. Содержаніе, слѣдовательно, въ дѣйствительности не является больше предикатомъ субъекта, но есть субстанція, сущность и понятіе того, о чемъ идетъ рѣчь. Мышленіе въ представленіяхъ въ силу своей природы, состоящей въ томъ, чтобы дѣйствовать въ области акциденцій или предикатовъ и выходить за ихъ предѣлы, на что оно имѣетъ право, такъ какъ они только предикаты и акциденціи, задерживается въ своемъ ходѣ, такъ какъ то, что въ сужденіи имѣетъ форму предиката, есть сама субстанція. Оно претерпѣваетъ, такъ сказать, обратный толчекъ. Начинаясь отъ субъекта, какъ будто остающагося лежать въ основаніи, такое мышленіе находитъ, что субъектъ перешелъ въ предикатъ, такъ какъ предикать именно и есть субстанція и, слѣдовательно, снятъ; и такъ какъ то, что, казалось, было предикатомъ, сдѣлалось самостоятельнымъ цѣлымъ, то мышленіе не можетъ свободно передвигаться, но останавливается вслѣдствіе такого затрудненія. — Прежде субъектъ лежалъ въ основаніи, какъ предметная фиксированная самость; отсюда идетъ необходимое движеніе къ многообразію опредѣленій или предикатовъ; здѣсь на мѣсто того субъекта выступаетъ само знающее "я" и представляетъ собою связь предикатовъ и субъектъ, составляющій ихъ опору. Но въ то время какъ первый субъектъ
содержания являясь и в форме целого их. Отрицательное, понятое, как результат, представляет собою происшедшее из этого движения определенное отрицательное, следовательно, также положительное содержание.
Но в виду того, что такое мышление имеет содержание, при чём безразлично, в форме ли представлений или мыслей, или в форме смешения тех и других, имеется еще и другая сторона, которая затрудняет ему понимание. Её удивительная природа тесно связана с выше характеризованной сущностью самой идеи, или, вернее, выражает ее в том виде, как она является в форме движения, представляя собою постижение в мыслях (denkendes Auffassen). — Именно, как само резонирующее мышление в своем отрицательном действии, о чём только что была речь, представляет собою самость, в которую содержание возвращается, так, наоборот, самость в её положительном познании является в форме представленного субъекта, к которому содержание относится как акциденция и предикат. Этот субъект образует базис, к которому содержание присоединяется и на котором совершается движение в разные стороны. Иначе обстоит дело в мышлении в понятиях. Так как понятие есть собственная самость предмета, которая проявляется как его становление, то мышление в понятиях представляет уже собою не находящийся в покое субъект, который, оставаясь
без движения, несет акциденции, а понятие, движущееся и принимающее в себя обратно свои определения. В этом движении сам находящийся в покое субъект исчезаетъУ он входит в различия и содержание и образует определенность, т. е. различное содержание, как движение его, вместо того, чтобы быть противоположным ему. Устойчивое основание, которое резонерство имеет в субъекте, пребывающем йЪ покое, таким образом, колеблется, и только само это движение становится предметом. Субъект, наполняющий свое содержание, перестает выходить за пределы этого содержания и не может иметь еще других предикатов или акциденций. Наоборот, разрозненное содержание благодаря этому связывается самостью; оно перестает быть всеобщим, которое, будучи свободно от субъекта, могло бы принадлежать многим. Содержание, следовательно, в действительности не является больше предикатом субъекта, но есть субстанция, сущность и понятие того, о чём идет речь. Мышление в представлениях в силу своей природы, состоящей в том, чтобы действовать в области акциденций или предикатов и выходить за их пределы, на что оно имеет право, так как они только предикаты и акциденции, задерживается в своем ходе, так как то, что в суждении имеет форму предиката, есть сама субстанция. Оно претерпевает, так сказать, обратный толчек. Начинаясь от субъекта, как будто остающегося лежать в основании, такое мышление находит, что субъект перешел в предикат, так как предикать именно и есть субстанция и, следовательно, снят; и так как то, что, казалось, было предикатом, сделалось самостоятельным целым, то мышление не может свободно передвигаться, но останавливается вследствие такого затруднения. — Прежде субъект лежал в основании, как предметная фиксированная самость; отсюда идет необходимое движение к многообразию определений или предикатов; здесь на место того субъекта выступает само знающее "я" и представляет собою связь предикатов и субъект, составляющий их опору. Но в то время как первый субъект
