лишенная самости. Когда оба такъ опредѣляются согласно своимъ понятіямъ, тотчасъ же выясняется ихъ единство; ибо внутри себя сущее бытіе для себя есть простое знаніе; а лишенная самости простота есть чистое въ себѣ сущее бытіе для себя. Поэтому надо сказать, что согласно своему понятію добро и зло, поскольку опи не суть доброе и злое, суть одно и то же, также точно надо сказать, что они не одно и то же, но просто различны, ибо простое бытіе для себя, а также чистое знаніе суть равнымъ образомъ чистая отрицательность или абсолютное различіе въ себѣ самихъ. Лишь оба эти положенія завершаютъ цѣлое, а утвержденіе и увѣреніе перваго положенія съ неодолимымъ упорствомъ должно противостоять утвержденію другого. Поскольку оба равно правы, постольку же оба равно не правы, и ихъ неправота состоитъ въ томъ, что принимаются за нѣчто истинное, непреложное и дѣйствительное такія отвлеченныя формы, какъ одно и то же и не одно и то же, тожественность и нетожественность, и полагаются въ основаніе. Истина заключается не въ томъ или другомъ моментѣ, но въ ихъ движеніи, состоящемъ въ томъ, что простое тожество ееть абстракція, а потому абсолютное различіе, послѣднее же, какъ различіе въ себѣ, отличается отъ себя, а, слѣдовательно, есть равенство съ собою. Въ такомъ смыслѣ слѣдуетъ понимать тожественность божественной сущности и природы вообще, а въ частности человѣческой природы. Первая есть природа, поскольку она не есть сущность, вторая божественна по своей сущности; но въ духѣ обѣ отвлеченныя стороны устанавливаются такими, каковы онѣ по истинѣ, именно, снятыми. Это утвержденіе не выражается сужденіемъ и бездушной связкой <есть>. Точно также природа есть ничто внѣ своей сущности; но это ничто само точно также существуетъ. Оно есть абсолютная абстракція, а, слѣдовательно, чистое мышленіе или бытіе внутри себя, а съ момента своего противоположенія духовному единству оно есть зло. Трудность, существующая въ этихъ понятіяхъ, заключается въ томъ, что твердо держатся связки "есть" и забываютъ о мышленіи, въ которомъ моменты равно суть и несутъ, — они суть лишь движеніе, которое есть духъ. Это духовное единство или единство, въ которомъ различія существуютъ лишь какъ моменты или снятыми, возникло для представляющаго сознанія въ этомъ примиреніи, и такъ какъ это примиреніе есть всеобщность самосознанія, то послѣднее перестаетъ быть представляющимъ: движеніе вернулось въ самосознаніе.
Kl) ДУХЪ въ своемъ завершеніи. Царство духа]. Духъ, слѣдовательно, находится въ третьемъ элементѣ, во всеобщемъ самосознаніи, которое есть его община. Движеніе общины, какъ самосознанія, которое отличается отъ своего представленія, есть проявленіе того, что произошло въ себѣ. Умершій богочеловѣкъ или человѣкобогъ есть въ себѣ всеобщее самосознаніе. Онъ стремится сдѣлаться всеобщимъ самосознаніемъ для этого самосознанія. Или же, такъ какъ это самосознаніе составляетъ одну сторону противоположности представленія, именно, злую сторону, для которой природное наличное бытіе и единичное бытіе для себя имѣютъ значимость сущности, то эта сторона, будучи представлена какъ самостоятельная, а не какъ моментъ, должна вслѣдствіе своей самостоятельности въ себѣ и для себя возвыситься до духа, т.-е. представить въ себѣ движеніе его.
Эта сторона есть духъ природы; самость должна выйти изъ этой природы
Феноменологія духа.
23
лишенная самости. Когда оба так определяются согласно своим понятиям, тотчас же выясняется их единство; ибо внутри себя сущее бытие для себя есть простое знание; а лишенная самости простота есть чистое в себе сущее бытие для себя. Поэтому надо сказать, что согласно своему понятию добро и зло, поскольку опи не суть доброе и злое, суть одно и то же, также точно надо сказать, что они не одно и то же, но просто различны, ибо простое бытие для себя, а также чистое знание суть равным образом чистая отрицательность или абсолютное различие в себе самих. Лишь оба эти положения завершают целое, а утверждение и уверение первого положения с неодолимым упорством должно противостоять утверждению другого. Поскольку оба равно правы, постольку же оба равно не правы, и их неправота состоит в том, что принимаются за нечто истинное, непреложное и действительное такие отвлеченные формы, как одно и то же и не одно и то же, тожественность и нетожественность, и полагаются в основание. Истина заключается не в том или другом моменте, но в их движении, состоящем в том, что простое тожество ееть абстракция, а потому абсолютное различие, последнее же, как различие в себе, отличается от себя, а, следовательно, есть равенство с собою. В таком смысле следует понимать тожественность божественной сущности и природы вообще, а в частности человеческой природы. Первая есть природа, поскольку она не есть сущность, вторая божественна по своей сущности; но в духе обе отвлеченные стороны устанавливаются такими, каковы они по истине, именно, снятыми. Это утверждение не выражается суждением и бездушной связкой <есть>. Точно также природа есть ничто вне своей сущности; но это ничто само точно также существует. Оно есть абсолютная абстракция, а, следовательно, чистое мышление или бытие внутри себя, а с момента своего противоположения духовному единству оно есть зло. Трудность, существующая в этих понятиях, заключается в том, что твердо держатся связки "есть" и забывают о мышлении, в котором моменты равно суть и несут, — они суть лишь движение, которое есть дух. Это духовное единство или единство, в котором различия существуют лишь как моменты или снятыми, возникло для представляющего сознания в этом примирении, и так как это примирение есть всеобщность самосознания, то последнее перестает быть представляющим: движение вернулось в самосознание.
Kl) ДУХ в своем завершении. Царство духа]. Дух, следовательно, находится в третьем элементе, во всеобщем самосознании, которое есть его община. Движение общины, как самосознания, которое отличается от своего представления, есть проявление того, что произошло в себе. Умерший богочеловек или человекобог есть в себе всеобщее самосознание. Он стремится сделаться всеобщим самосознанием для этого самосознания. Или же, так как это самосознание составляет одну сторону противоположности представления, именно, злую сторону, для которой природное наличное бытие и единичное бытие для себя имеют значимость сущности, то эта сторона, будучи представлена как самостоятельная, а не как момент, должна вследствие своей самостоятельности в себе и для себя возвыситься до духа, т. е. представить в себе движение его.
Эта сторона есть дух природы; самость должна выйти из этой природы
Феноменология духа.
23
