Мы разсмотрѣли добро и зло, какъ опредѣленныя различія мысли. Такъ какъ ихъ противоположность еще не разрѣшена, и они представлены какъ сущности мышленія, изъ которыхъ каждая самостоятельна для себя, то человѣкъ есть лишенная сущности самость и синтетическая основа ихъ наличнаго бытія и борьбы. Но эти всеобщія силы принадлежатъ также и самости, или самость есть ихъ дѣйствительность. Слѣдовательно, согласно этому моменту, зло есть не что иное, какъ углубленіе въ себя естественнаго наличнаго бытія духа, наоборотъ, добро, вступаетъ въ дѣйствительность и является какъ наличное самосознаніе. То, что въ только мыслимомъ духѣ обозначается какъ становленіе въ иномъ видѣ божественной сущности вообще, здѣсь начинаетъ реализоваться для представленія. Реализація для представленія состоитъ въ самоуничиженіи божественной сущности, которая отказывается отъ своей абстракціи и недѣйствительности. Другая сторона, зло, относится къ представленію, какъ къ событію, чуждому божественной сущности. Попытка понять его въ божественной сущности, какъ ея гнѣвъ 9, есть величайшее и труднѣйшее напряженіе борющагося съ самимъ собой представленія, — напряженіе, которое, какъ лишенное понятія, остается безплоднымъ.
Отчужденіе божественной сущности, такимъ образомъ, двойственно; самость духа и его простая мысль суть два момента, абсолютное единство которыхъ есть самъ духъ; его отчужденіе состоитъ въ томъ, что моменты разъединяются и одинъ не равноцѣненъ другому. Это неравенство поэтому двойственно, и возникаютъ двѣ связи, для которыхъ приведенные моменты и будутъ общими. Въ одной связи божественная сущность имѣетъ значимость существеннаго, природное же бытіе и самость — значимость несущественнаго и подлежащаго снятію. Въ другой, наоборотъ, значимость существеннаго имѣетъ бытіе для себя, а простое божественное несущественно. Ихъ еще пустой посредникъ есть наличное бытіе вообще, чистая общность обоихъ ея моментовъ.
[(3) Освобожденіе и примиреніе]. Эта противоположность не разрѣшается въ борьбѣ обоихъ моментовъ, которые представлены какъ раздѣльныя и самостоятельныя сущности. Въ природѣ ихъ самостоятельности заключается, что каждый самъ по еебѣ долженъ въ себѣ освободиться посредствомъ понятія. Борьба начинается тамъ, гдѣ оба момента перестаютъ быть смѣшеніемъ мысли и самостоятельнаго наличнаго бытія и гдѣ они стоятъ другъ противъ друга только какъ мысли. Въ послѣднемъ случаѣ они существенны, какъ опредѣленныя понятія, только въ противоположномъ отношеніи. Бакъ самостоятельные, напротивъ, они имѣютъ свою существенность ввѣ противоположенія. Ихъ движеніе, слѣдовательно, свободно и есть собственное движеніе ихъ самихъ. Такъ какъ движеніе обоихъ моментовъ есть движеніе въ себт>, ибо оно должно быть разсматриваемо въ нихъ самихъ, то начинаетъ его тотъ моментъ, который опредѣляется по отношенію къ другому какъ сущее въ себѣ. Это движеніе представлено какъ свободное дѣланіе, но необходимость его отреченія заключается въ понятіи, что сущее въ себѣ, которое является таковымъ лишь въ противоположеніи другому, именно, поэтому не имѣетъ истиннаго существованія. Слѣдовательно, тотъ моментъ, для котораго сущностью является не бытіе для
9 Представленіе Я. Беме о чувствѣ горечи (Bitterkeit) въ Богѣ.
Мы рассмотрели добро и зло, как определенные различия мысли. Так как их противоположность еще не разрешена, и они представлены как сущности мышления, из которых каждая самостоятельна для себя, то человек есть лишенная сущности самость и синтетическая основа их наличного бытия и борьбы. Но эти всеобщие силы принадлежат также и самости, или самость есть их действительность. Следовательно, согласно этому моменту, зло есть не что иное, как углубление в себя естественного наличного бытия духа, наоборот, добро, вступает в действительность и является как наличное самосознание. То, что в только мыслимом духе обозначается как становление в ином виде божественной сущности вообще, здесь начинает реализоваться для представления. Реализация для представления состоит в самоуничижении божественной сущности, которая отказывается от своей абстракции и недействительности. Другая сторона, зло, относится к представлению, как к событию, чуждому божественной сущности. Попытка понять его в божественной сущности, как её гнев 9, есть величайшее и труднейшее напряжение борющегося с самим собой представления, — напряжение, которое, как лишенное понятия, остается бесплодным.
Отчуждение божественной сущности, таким образом, двойственно; самость духа и его простая мысль суть два момента, абсолютное единство которых есть сам дух; его отчуждение состоит в том, что моменты разъединяются и один не равноценен другому. Это неравенство поэтому двойственно, и возникают две связи, для которых приведенные моменты и будут общими. В одной связи божественная сущность имеет значимость существенного, природное же бытие и самость — значимость несущественного и подлежащего снятию. В другой, наоборот, значимость существенного имеет бытие для себя, а простое божественное несущественно. Их еще пустой посредник есть наличное бытие вообще, чистая общность обоих её моментов.
[(3) Освобождение и примирение]. Эта противоположность не разрешается в борьбе обоих моментов, которые представлены как раздельные и самостоятельные сущности. В природе их самостоятельности заключается, что каждый сам по еебе должен в себе освободиться посредством понятия. Борьба начинается там, где оба момента перестают быть смешением мысли и самостоятельного наличного бытия и где они стоят друг против друга только как мысли. В последнем случае они существенны, как определенные понятия, только в противоположном отношении. Бак самостоятельные, напротив, они имеют свою существенность вве противоположения. Их движение, следовательно, свободно и есть собственное движение их самих. Так как движение обоих моментов есть движение в себт>, ибо оно должно быть рассматриваемо в них самих, то начинает его тот момент, который определяется по отношению к другому как сущее в себе. Это движение представлено как свободное делание, но необходимость его отречения заключается в понятии, что сущее в себе, которое является таковым лишь в противоположении другому, именно, поэтому не имеет истинного существования. Следовательно, тот момент, для которого сущностью является не бытие для
9 Представление Я. Беме о чувстве горечи (Bitterkeit) в Боге.
