ственная форма, пребывающая въ сферѣ вещественности, обоюдно уступаютъ свои различныя опредѣленія, и въ которомъ единство, какъ понятіе ихъ сущности, приходитъ къ наличному бытію. Въ культѣ самость почерпаетъ сознаніе, что къ ней нисходитъ божественная сущность изъ своего потусторонняго міра, а божественная сущность, которая сначала была недѣйствительной и лишь предметной, получаетъ благодаря этому собственную дѣйствительность самосознанія.
Въ себѣ это понятіе культа уже содержится и налично въ хвалебныхъ пѣснопѣніяхъ. Это благоговѣніе есть непосредственное чистое удовлетвореніе самостп собою и въ себѣ самой. Эта самость есть очистившаяся душа, которая въ этой чистотѣ непосредственно есть сущность и едина съ сущностью. Благодаря абстракціи она не есть сознаніе, отличающее свой предметъ отъ себя, и поэтому она есть лишь ночь его наличнаго бытія и уготованное мѣсто для его формы. Отвлеченный культъ возвышаетъ поэтому самость, чтобы сдѣлать ее этимъ чистымъ божественнымъ элементомъ. Душа совершаетъ это очищеніе сознательно, она еще не есть самость, которая, сойдя въ глубины свои, знаетъ себя, какъ зло, но она есть сущее, т.-е. душа, очищающая свою внѣшность омовеніемъ, одѣвающая ее въ бѣлыя одежды, душа, ведущая свое внутреннее по начертанному пути труда, наказаній, наградъ, по пути образованія, отрекшагося отъ обособленія и ведущаго ее въ селенія и въ сообщество блаженныхъ.
Этотъ культъ прежде всего есть тайное осуществленіе, т.-е. только представленное, недѣйствительное. Онъ долженъ быть дѣйствительнымъ дѣйствіемъ, недѣйствительное дѣйствіе противорѣчитъ самому себѣ. Собственное сознаніе возвышается, благодаря этому, въ свое чистое самосознаніе. Сущность въ немъ имѣетъ значеніе свободнаго предмета. Посредствомъ дѣйствительнаго культа предметъ возвращается въ самость, и поскольку онъ въ чистомъ сознаніи имѣетъ значеніе чистой сущности, обитающей по ту сторону дѣйствительности, эта сущность нисходитъ чрезъ это посредство изъ своей всеобщности къ единичности и, такимъ образомъ, соединяется съ дѣйствительностью.
Вступленіе обѣихъ сторонъ въ дѣйствіе опредѣляется такимъ образомъ, что для самосозпательной стороны, поскольку она есть дѣйствительное сознаніе, сущность представляется какъ дѣйствительная природа. Съ одной стороны, природа принадлежитъ сознанію, какъ владѣніе и собственность его, и имѣетъ значимость наличнаго не сущаго въ себѣ бытія — съ другой стороны, она есть его собственная, непосредственная дѣйствительность и единичность, разсматриваемая имъ, какъ несущественность, и имъ снятая. Однако, въ то же время эта внѣшняя природа имѣетъ противоположное значеніе для его чистаго сознанія, а именно, значеніе въ себѣ сущей сущности, для которой самость жертвуетъ своей несущественностью, какъ и, наоборотъ, самость себѣ самой приноситъ въ жертву несущественную сторону природы. Дѣйствіе есть духовное движеніе благодаря тому, что оно двусторонне: съ одной стороны, оно должно снять и сдѣлать дѣйствительной абстракцію сущности (въ качествѣ которой благоговѣніе опредѣляетъ предметъ); а, съ другой стороны, снять дѣйствительное (какимъ дѣйствующее опредѣляетъ себя и предметъ) и возвысить до всеобщности.
Дѣйствіе самого культа начинается поэтому чистымъ пожертвованіемъ имущества, которое обладатель его, повидимому, совершенно безъ пользы для себя проли
ственная форма, пребывающая в сфере вещественности, обоюдно уступают свои различные определения, и в котором единство, как понятие их сущности, приходит к наличному бытию. В культе самость почерпает сознание, что к ней нисходит божественная сущность из своего потустороннего мира, а божественная сущность, которая сначала была недействительной и лишь предметной, получает благодаря этому собственную действительность самосознания.
В себе это понятие культа уже содержится и налично в хвалебных песнопениях. Это благоговение есть непосредственное чистое удовлетворение самостп собою и в себе самой. Эта самость есть очистившаяся душа, которая в этой чистоте непосредственно есть сущность и едина с сущностью. Благодаря абстракции она не есть сознание, отличающее свой предмет от себя, и поэтому она есть лишь ночь его наличного бытия и уготованное место для его формы. Отвлеченный культ возвышает поэтому самость, чтобы сделать ее этим чистым божественным элементом. Душа совершает это очищение сознательно, она еще не есть самость, которая, сойдя в глубины свои, знает себя, как зло, но она есть сущее, т. е. душа, очищающая свою внешность омовением, одевающая ее в белые одежды, душа, ведущая свое внутреннее по начертанному пути труда, наказаний, наград, по пути образования, отрекшегося от обособления и ведущего ее в селения и в сообщество блаженных.
Этот культ прежде всего есть тайное осуществление, т. е. только представленное, недействительное. Он должен быть действительным действием, недействительное действие противоречит самому себе. Собственное сознание возвышается, благодаря этому, в свое чистое самосознание. Сущность в нём имеет значение свободного предмета. Посредством действительного культа предмет возвращается в самость, и поскольку он в чистом сознании имеет значение чистой сущности, обитающей по ту сторону действительности, эта сущность нисходит чрез это посредство из своей всеобщности к единичности и, таким образом, соединяется с действительностью.
Вступление обеих сторон в действие определяется таким образом, что для самосозпательной стороны, поскольку она есть действительное сознание, сущность представляется как действительная природа. С одной стороны, природа принадлежит сознанию, как владение и собственность его, и имеет значимость наличного не сущего в себе бытия — с другой стороны, она есть его собственная, непосредственная действительность и единичность, рассматриваемая им, как несущественность, и им снятая. Однако, в то же время эта внешняя природа имеет противоположное значение для его чистого сознания, а именно, значение в себе сущей сущности, для которой самость жертвует своей несущественностью, как и, наоборот, самость себе самой приносит в жертву несущественную сторону природы. Действие есть духовное движение благодаря тому, что оно двусторонне: с одной стороны, оно должно снять и сделать действительной абстракцию сущности (в качестве которой благоговение определяет предмет); а, с другой стороны, снять действительное (каким действующее определяет себя и предмет) и возвысить до всеобщности.
Действие самого культа начинается поэтому чистым пожертвованием имущества, которое обладатель его, по-видимому, совершенно без пользы для себя проли
