гедьность, сознавая въ себѣ неисчерпаемую силу, борется съ неоформленной сущностью. Одолѣвъ ее, дѣятельность сдѣлала паѳосъ своей матеріей п создала себѣ свое содержаніе, и это единство является какъ произведеніе; такимъ образомъ, всеобщій духъ представленъ и индивидуализированъ.
а. Отвлеченное произведеніе искусства.
Первое произведеніе искусства, какъ иепосредстведвое, — отвлеченно и единично. Оно должно со своей стороны двигаться навстрѣчу самосознанію изъ своей непосредственности и предметности, какъ, съ другой стороны, самосознаніе стремится для себя въ культѣ снять различіе, которое оно сперва создаетъ по отношенію къ своему духу, и посредствомъ итого создать произведеніе искусства живое само въ себѣ.
1. [Божественный образъ]. Первый способъ, которымъ художественный духъ болѣе всего отдаляетъ свою форму и свое дѣятельное сознаніе одно отъ другого, непосредствененъ, а, именно — форма налична какъ вещь вообще. Форма распадается въ себѣ на различіе единичности, носящей въ себѣ форму самости, и всеобщности, которая представляетъ собою неорганическую сущность по отношенію къ формѣ, какъ ея среда и обстановка. Эта форма получаетъ чистый, свойственный духу видъ посредствомъ возвышенія цѣлаго въ чистое понятіе. Она не является пи кристалломъ, въ которомъ обитаетъ мертвое, или который озаряется внѣшнимъ свѣтомъ, ни смѣшеніемъ, сначала появляющимся въ растеніяхъ, смѣшеніемъ формъ природы и мышленія, дѣятельность котораго тутъ еще подражательна. Но понятіе уничтожаетъ то, что въ формахъ еще осталось отъ корней, вѣтвей н листьевъ, и очищаетъ ихъ до картинъ, въ которыхъ прямолинейность и плоскостность кристалла возвышены до несоизмѣримыхъ отношеній, такъ что одухотвореніе органическаго принято въ абстрактную форму разсудка и одновременно сохраняется для разсудка сущность этихъ формъ, т.-е. несоизмѣримость.
Обитающій же въ образѣ богъ есть вынесенный изъ капища животныхъ черный камень, пронизанный свѣтомъ сознанія. Человѣческая форма стираетъ животную, съ которой она была смѣшана. Животное для бога лишь случайный обликъ, выступающій на ряду съ его истинной формой; оно больше не имѣетъ значимости для еебя, но спустилось до обозначенія другого, до простого знака. Форма бога также уничтожаетъ въ себѣ самой необходимость естественныхъ условій животнаго наличнаго бытія, а внутреннее устройство органической жизни оказывается ея поверхностью и принадлежитъ ей одной. Сущность же бога есть единство всеобщаго наличнаго бытія природы и наличнаго бытія самосознательнаго духа, который противостоитъ въ своей дѣйствительности наличному бытію природы. Будучи единичной формой, наличное бытіе бога есть, вмѣстѣ съ тѣмъ, одинъ изъ элементовъ природы, такъ же какъ его самосознательная дѣйствительность есть единичный духъ народа. Но въ этомъ единствѣ наличное бытіе бога есть элементъ, рефлектированный въ духа, т.-е. природа, проясненная мыслью и соединенная съ самосознательной жизнью. Форма боговъ поэтому носить въ себѣ свой природный элементъ какъ снятый, какъ темное воспоминаніе. Пустая сущность и безпорядочная борьба свободнаго наличнаго
гедьность, сознавая в себе неисчерпаемую силу, борется с неоформленной сущностью. Одолев ее, деятельность сделала пафос своей материей п создала себе свое содержание, и это единство является как произведение; таким образом, всеобщий дух представлен и индивидуализирован.
а. Отвлеченное произведение искусства.
Первое произведение искусства, как иепосредстведвое, — отвлеченно и единично. Оно должно со своей стороны двигаться навстречу самосознанию из своей непосредственности и предметности, как, с другой стороны, самосознание стремится для себя в культе снять различие, которое оно сперва создает по отношению к своему духу, и посредством итого создать произведение искусства живое само в себе.
1. [Божественный образ]. Первый способ, которым художественный дух более всего отдаляет свою форму и свое деятельное сознание одно от другого, непосредственен, а, именно — форма налична как вещь вообще. Форма распадается в себе на различие единичности, носящей в себе форму самости, и всеобщности, которая представляет собою неорганическую сущность по отношению к форме, как её среда и обстановка. Эта форма получает чистый, свойственный духу вид посредством возвышения целого в чистое понятие. Она не является пи кристаллом, в котором обитает мертвое, или который озаряется внешним светом, ни смешением, сначала появляющимся в растениях, смешением форм природы и мышления, деятельность которого тут еще подражательна. Но понятие уничтожает то, что в формах еще осталось от корней, ветвей н листьев, и очищает их до картин, в которых прямолинейность и плоскостность кристалла возвышены до несоизмеримых отношений, так что одухотворение органического принято в абстрактную форму рассудка и одновременно сохраняется для рассудка сущность этих форм, т. е. несоизмеримость.
Обитающий же в образе бог есть вынесенный из капища животных черный камень, пронизанный светом сознания. Человеческая форма стирает животную, с которой она была смешана. Животное для бога лишь случайный облик, выступающий наряду с его истинной формой; оно больше не имеет значимости для еебя, но спустилось до обозначения другого, до простого знака. Форма бога также уничтожает в себе самой необходимость естественных условий животного наличного бытия, а внутреннее устройство органической жизни оказывается её поверхностью и принадлежит ей одной. Сущность же бога есть единство всеобщего наличного бытия природы и наличного бытия самосознательного духа, который противостоит в своей действительности наличному бытию природы. Будучи единичной формой, наличное бытие бога есть, вместе с тем, один из элементов природы, так же как его самосознательная действительность есть единичный дух народа. Но в этом единстве наличное бытие бога есть элемент, рефлектированный в духа, т. е. природа, проясненная мыслью и соединенная с самосознательной жизнью. Форма богов поэтому носить в себе свой природный элемент как снятый, как темное воспоминание. Пустая сущность и беспорядочная борьба свободного наличного
