что лакеи есть лакей *), съ которымъ герой имѣетъ дѣло не въ качествѣ героя, но въ качествѣ человѣка, который ѣстъ, пьетъ, одѣвается, вообще является ему со стороны своихъ единичныхъ потребностей и представленій. Такимъ образомъ для толкованія не существуетъ поступка, въ которомъ оно не могло бы противопоставить общей сторонѣ поступка его единичную индивидуальную сторону и такимъ образомъ создать для поступающаго сознанія моральнаго лакея.
Вмѣстѣ съ тѣмъ, обсуждающее сознаніе само является низменнымъ, потому что оно раздѣляетъ поступокъ и создаетъ и сохраняетъ его неравенство съ нимъ самимъ. Далѣе оно является лицемѣріемъ, такъ какъ такое толкованіе оно выдаетъ не за другой видъ дурного поведенія, но за истинное сознаніе поступка; суетно выдавая себя за доброе и лучшее знаніе, оно превозноситъ себя надъ осужденными имъ дѣлами и выдаетъ свои пустыя рѣчи за прекрасную дѣйствительность. Въ силу этого оно дѣлается равнымъ поступающему сознанію, раскритикованному имъ, и это поступающее сознаніе признаетъ его равенство съ собой. Поступающее сознаніе не находитъ себя постигнутымъ обсуждающимъ сознаніемъ въ качествѣ чуждаго и неравнаго съ нимъ, но скорѣе обсуждающее сознаніе равно ему по своему качеству. Созерцая и высказывая это равенство, оно ему въ этомъ признается и, въ свою очередь, ожидаетъ, что другое, какъ показавшее себя на дѣлѣ равнымъ ему, также отвѣтитъ на его рѣчи и выскажетъ свое равенство, благодаря чему окажется возможнымъ возникновеніе признаннаго наличнаго бытія. Его признаніе не есть униженіе, смиреніе, паденіе по отношенію къ другому, потому что это высказываніе пе является одностороннимъ, вносящимъ неравенство, но оно высказывается единственно ради созерцанія равенства другого съ собою, оно въ своемъ признаніи высказываетъ ихъ равенство съ своей точки зрѣнія и выражаетъ его потому, что языкъ есть наличное бытіе духа, какъ непосредственной самости; такимъ образомъ оно ожидаетъ, что и другое дойдетъ до этого наличнаго бытія.
Однако, на признаніе злого сознанія <я есмь злое" другое сознаніе не отвѣчаетъ такимъ же признаніемъ. Ничего подобнаго и не подразумѣвалось въ указанномъ сужденіи; напротивъ! Оно энергично отстраняетъ отъ-себя эту общность и является жестокосердымъ, существуя только для себя и разрывая всякую связь съ другимъ. Въ силу этого картина совершенно мѣняется. Признавшееся сознаніе видитъ себя отброшеннымъ назадъ, а другое впавшимъ въ несправедливость и препятствующимъ проявленію своего внутренняго міра въ наличное бытіе рѣчей, противоставляющимъ злому свое прекраснодушіе, а признанію — неподвижное упрямство пребывающаго себѣ равнымъ характера и безмолвіе, съ цѣлью сохранить себя въ себѣ и не унижаться передъ другимъ. Въ этомъ проявляется высшее возмущеніе достовѣрнаго для себя духа, потому что онъ созерцаетъ себя въ другомъ, какъ такое простое знаніе самости, и притомъ такъ, что и внѣшній видъ этого другого не представляетъ собою, подобно тому какъ въ богатствѣ2), чего-то лишеннаго сущности, является не вещью, а мыслью, самимъ знаніемъ, которое ему противопоставляется. Это знаніе представляетъ собою Некорректный вызов шаблона→абсо-
9 Гете въ 1809 году заимствовалъ эту мысль у Гегеля. (Ottiliens Tagebuch, Wahlverwandtschaften, 2. Teil, 5 Kap.).
a) Cm. ct. 234.
что лакеи есть лакей *), с которым герой имеет дело не в качестве героя, но в качестве человека, который ест, пьет, одевается, вообще является ему со стороны своих единичных потребностей и представлений. Таким образом для толкования не существует поступка, в котором оно не могло бы противопоставить общей стороне поступка его единичную индивидуальную сторону и таким образом создать для поступающего сознания морального лакея.
Вместе с тем, обсуждающее сознание само является низменным, потому что оно разделяет поступок и создает и сохраняет его неравенство с ним самим. Далее оно является лицемерием, так как такое толкование оно выдает не за другой вид дурного поведения, но за истинное сознание поступка; суетно выдавая себя за доброе и лучшее знание, оно превозносит себя над осужденными им делами и выдает свои пустые речи за прекрасную действительность. В силу этого оно делается равным поступающему сознанию, раскритикованному им, и это поступающее сознание признает его равенство с собой. Поступающее сознание не находит себя постигнутым обсуждающим сознанием в качестве чуждого и неравного с ним, но скорее обсуждающее сознание равно ему по своему качеству. Созерцая и высказывая это равенство, оно ему в этом признается и, в свою очередь, ожидает, что другое, как показавшее себя на деле равным ему, также ответит на его речи и выскажет свое равенство, благодаря чему окажется возможным возникновение признанного наличного бытия. Его признание не есть унижение, смирение, падение по отношению к другому, потому что это высказывание пе является односторонним, вносящим неравенство, но оно высказывается единственно ради созерцания равенства другого с собою, оно в своем признании высказывает их равенство с своей точки зрения и выражает его потому, что язык есть наличное бытие духа, как непосредственной самости; таким образом оно ожидает, что и другое дойдет до этого наличного бытия.
Однако, на признание злого сознания <я есмь злое" другое сознание не отвечает таким же признанием. Ничего подобного и не подразумевалось в указанном суждении; напротив! Оно энергично отстраняет от-себя эту общность и является жестокосердым, существуя только для себя и разрывая всякую связь с другим. В силу этого картина совершенно меняется. Признавшееся сознание видит себя отброшенным назад, а другое впавшим в несправедливость и препятствующим проявлению своего внутреннего мира в наличное бытие речей, противоставляющим злому свое прекраснодушие, а признанию — неподвижное упрямство пребывающего себе равным характера и безмолвие, с целью сохранить себя в себе и не унижаться перед другим. В этом проявляется высшее возмущение достоверного для себя духа, потому что он созерцает себя в другом, как такое простое знание самости, и притом так, что и внешний вид этого другого не представляет собою, подобно тому как в богатстве2), чего-то лишенного сущности, является не вещью, а мыслью, самим знанием, которое ему противопоставляется. Это знание представляет собою Некорректный вызов шаблона→абсо-
9 Гете в 1809 году заимствовал эту мысль у Гегеля. (Ottiliens Tagebuch, Wahlverwandtschaften, 2. Teil, 5 Kap.).
a) Cm. ct. 234.
