обладаніе самостыо, однако, есть бытіе въ себѣ; потому что бытіе въ себѣ есть чистое равенство съ собою, послѣднее же находится въ этомъ сознаніи.
2. [Всеобщность совѣсти]. Это чистое знаніе есть непосредственно бытіе для другого, потому что, какъ чистое равенство съ собою, оно есть непосредственность или бытіе. Но это бытіе въ то же время есть чистая всеобщность, т.-е. то, что составляетъ самость всѣхъ; другими словами, поведеніе признано, а потому дѣйствительно. Это бытіе представляетъ собою элементъ, посредствомъ котораго совѣсть находится ео всѣми самосознаніями въ непосредственномъ равенствѣ; и значеніе этого отношенія не есть законъ, лишенный самости, но самость совѣсти.
[(а) Неопредѣленность убѣжденія]. Благодаря тому, что справедливое, совершаемое совѣстью, представляетъ собою, вмѣстѣ съ тѣмъ, бытіе для другого, въ совѣсть, повидимому, проникаетъ неравенство. Выполняемый ею долгъ обладаетъ опредѣленнымъ содержаніемъ; это содержаніе есть, правда, самость сознанія, а благодаря этому представляетъ собою его знаніе о себѣ, его равенство съ собою. Но, будучи выполнено, т.-е. установлено во всеобщей средѣ бытія, это равенство уже не является болѣе знаніемъ, не является различеніемъ, непосредственно снимающимъ свои различія. Въ бытіи различіе установлено какъ устойчивое, и поступокъ является опредѣленнымъ, неравнымъ элементу самосознанія всѣхъ, а, слѣдовательно, не признаннымъ съ необходимостью. Обѣ стороны, т.-е. дѣйствующая совѣсть и всеобщее сознаніе, признающее этотъ поступокъ въ качествѣ долга, одинаково свободны отъ опредѣленности этого дѣланія. Благодаря этой свободѣ, отношеніе въ общей связующей средѣ является отношеніемъ полнаго неравенства, вслѣдствіе чего сознаніе, для котораго существуетъ поступокъ, находится въ полной неизвѣстности относительно поступающаго, для себя достовѣрнаго духа. Опъ поступаетъ, онъ устанавливаетъ опредѣленность, какъ существующую; въ этомъ бытіи, какъ въ его истинѣ, укрѣпляются другіе и находятъ въ немъ его достовѣрность; въ немъ духъ высказалъ, чтб для него имѣетъ значимость долга. Однако, духъ является свободнымъ отъ какого бы то ни было опредѣленнаго долга; его нѣтъ тамъ, гдѣ его предполагаютъ дѣйствительнымъ *), и эта среда самого бытія и долгъ, какъ въ себѣ существующій, для него имѣютъ значимость только момента. Такимъ образомъ, здѣсь онъ опять подтасовываетъ для другихъ то, что онъ самъ установилъ, или, вѣрнѣе, подтасовка уже непосредственно совершилась. Дѣйствительность для духа есть не тотъ долгъ и опредѣленіе, которые онъ указалъ, но тотъ, который онъ имѣетъ въ своей собственной абсолютной достовѣрности.
Слѣдовательно, другіе не знаютъ, добра ли эта совѣсть съ моральной точки зрѣнія, или зла, вѣрнѣе, они пе только не могутъ этого знать, но по необходимости, считаютъ ее злою. Другіе, такъ же какъ она, являются свободными отъ опредѣленности долга и отъ долга, какъ существующаго въ себѣ. Они сами умѣютъ подтасовывать данное имъ; въ этомъ данномъ выражается только самость другого, а не ихъ собственная; они не только знаютъ себя свободными отъ даннаго, но съ необходимостью должны разложить это данное въ своемъ собственномъ сознаніи, уничтожить его посредствомъ сужденія и объясненія и сохранить свою самость.
9 Ср. то же самое выраженіе на стр. 186, касающееся отношенія индивидуальности къ самому дѣлу.
обладание самостыо, однако, есть бытие в себе; потому что бытие в себе есть чистое равенство с собою, последнее же находится в этом сознании.
2. [Всеобщность совести]. Это чистое знание есть непосредственно бытие для другого, потому что, как чистое равенство с собою, оно есть непосредственность или бытие. Но это бытие в то же время есть чистая всеобщность, т. е. то, что составляет самость всех; другими словами, поведение признано, а потому действительно. Это бытие представляет собою элемент, посредством которого совесть находится ео всеми самосознаниями в непосредственном равенстве; и значение этого отношения не есть закон, лишенный самости, но самость совести.
[(а) Неопределенность убеждения]. Благодаря тому, что справедливое, совершаемое совестью, представляет собою, вместе с тем, бытие для другого, в совесть, по-видимому, проникает неравенство. Выполняемый ею долг обладает определенным содержанием; это содержание есть, правда, самость сознания, а благодаря этому представляет собою его знание о себе, его равенство с собою. Но, будучи выполнено, т. е. установлено во всеобщей среде бытия, это равенство уже не является более знанием, не является различением, непосредственно снимающим свои различия. В бытии различие установлено как устойчивое, и поступок является определенным, неравным элементу самосознания всех, а, следовательно, не признанным с необходимостью. Обе стороны, т. е. действующая совесть и всеобщее сознание, признающее этот поступок в качестве долга, одинаково свободны от определенности этого делания. Благодаря этой свободе, отношение в общей связующей среде является отношением полного неравенства, вследствие чего сознание, для которого существует поступок, находится в полной неизвестности относительно поступающего, для себя достоверного духа. Оп поступает, он устанавливает определенность, как существующую; в этом бытии, как в его истине, укрепляются другие и находят в нём его достоверность; в нём дух высказал, чтб для него имеет значимость долга. Однако, дух является свободным от какого бы то ни было определенного долга; его нет там, где его предполагают действительным *), и эта среда самого бытия и долг, как в себе существующий, для него имеют значимость только момента. Таким образом, здесь он опять подтасовывает для других то, что он сам установил, или, вернее, подтасовка уже непосредственно совершилась. Действительность для духа есть не тот долг и определение, которые он указал, но тот, который он имеет в своей собственной абсолютной достоверности.
Следовательно, другие не знают, добра ли эта совесть с моральной точки зрения, или зла, вернее, они пе только не могут этого знать, но по необходимости, считают ее злою. Другие, так же как она, являются свободными от определенности долга и от долга, как существующего в себе. Они сами умеют подтасовывать данное им; в этом данном выражается только самость другого, а не их собственная; они не только знают себя свободными от данного, но с необходимостью должны разложить это данное в своем собственном сознании, уничтожить его посредством суждения и объяснения и сохранить свою самость.
9 Ср. то же самое выражение на стр. 186, касающееся отношения индивидуальности к самому делу.
