понятіи обращается въ абсолютную положительность. Непосредственное единство самосознанія съ всеобщей волей, его требованіе знать въ этой всеобщей волѣ себя, какъ этотъ опредѣленный пунктъ, превращается для сознанія въ просто противоположный опытъ. Въ этомъ опытѣ пропадаетъ абстрактное бытіе или непосредственность лишеннаго субстанціи пункта, и эта исчезнувшая непосредственность есть не что иное, какъ сама всеобщая воля, какою себя теперь знаетъ самосознаніе, поскольку оно является снятой непосредственностью, т. е. чистымъ знаніемъ или чистой волей. Благодаря этому самосознаніе знаетъ ее, какъ себя, и себя, какъ сущность, но не какъ непосредственно сущую сущность; оно познаетъ эту волю не какъ революціонное правительство, и не какъ анархію, стремящуюся установить анархію, оно знаетъ себя не какъ центръ этой партіи или противоположной ей, но его чистое знаніе и хотѣніе есть всеобщая воля, и, какъ это чистое знаніе н хотѣніе, оно само является этой всеобщей волей. Въ этомъ оно не теряетъ себя, потому что чистое знаніе и хотѣніе скорѣе сами являются самосознаніемъ, чѣмъ атомомъ сознанія. Слѣдовательно, самосознаніе есть взаимодѣйствіе чистаго знанія съ самимъ собой; чистое знаніе, какъ сущность, есть всеобщая воля; но эта сущность есть опять-таки только чистое знаніе. Слѣдовательно, самосознаніе есть чиетое знаніе о сущности, какъ о чистомъ знаніи. Далѣе, какъ единичная самость, оно есть только форма субъекта или дѣйствительнаго дѣланія, которая и сознается имъ какъ форма; такимъ же образомъ предметная дѣйствительность, т.-е. бытіе, является для него просто формой, лишенной самости и для него непознанной; но это знаніе знаетъ знаніе, какъ сущность.
Такимъ образомъ абсолютная свобода примирила противоположность всеобщей и единичной воли; отчужденный отъ себя духъ, оттѣсненный на вершину своей противоположности, въ которой еще различаются чистое хотѣніе и хотящій, сводитъ эту противоложность къ прозрачной формѣ и находитъ въ ней себя. — Подобно тому какъ царство дѣйствительнаго міра переходитъ въ царство вѣры и умозрѣнія, такъ и абсолютная свобода изъ своей разрушающей себя дѣйствительности переходитъ въ другую область самосознающаго духа, гдѣ она въ этой недѣйствительности имѣетъ значимость истины. Въ мысли объ истинномъ духъ находитъ отраду, поскольку онъ есть и остается мыслью, и онъ знаетъ это бытіе, замкнутое въ самосознаніе, какъ совершенную и цѣльную сущность. Возникла новая форма моральнаго духа.
С. Увѣренный въ себѣ духъ; моральность..
Нравственный міръ въ качествѣ своей судьбы и своей истины показалъ обособившагося въ немъ духа, т.-е. единичную самость. Но это юридическое лицо имѣетъ свою субстанцію и содержаніе внѣ себя. Движеніе міра образованія и вѣры снимаетъ эту абстрактность юридическаго лица, и посредствомъ полнаго отчужденія, высшей абстракціи, субстанція становится для самости духа сначала всеобщей волей и, наконецъ, его собственностью. Такимъ образомъ, здѣсь, повидимому, знаніе, наконецъ, становится совершенно равнымъ своей истинѣ, такъ какъ его истина есть само это знаніе, и въ немъ пропала всякая противоположность обѣихъ сторонъ, правда, не
понятии обращается в абсолютную положительность. Непосредственное единство самосознания с всеобщей волей, его требование знать в этой всеобщей воле себя, как этот определенный пункт, превращается для сознания в просто противоположный опыт. В этом опыте пропадает абстрактное бытие или непосредственность лишенного субстанции пункта, и эта исчезнувшая непосредственность есть не что иное, как сама всеобщая воля, какою себя теперь знает самосознание, поскольку оно является снятой непосредственностью, т. е. чистым знанием или чистой волей. Благодаря этому самосознание знает ее, как себя, и себя, как сущность, но не как непосредственно сущую сущность; оно познает эту волю не как революционное правительство, и не как анархию, стремящуюся установить анархию, оно знает себя не как центр этой партии или противоположной ей, но его чистое знание и хотение есть всеобщая воля, и, как это чистое знание н хотение, оно само является этой всеобщей волей. В этом оно не теряет себя, потому что чистое знание и хотение скорее сами являются самосознанием, чем атомом сознания. Следовательно, самосознание есть взаимодействие чистого знания с самим собой; чистое знание, как сущность, есть всеобщая воля; но эта сущность есть опять-таки только чистое знание. Следовательно, самосознание есть чиетое знание о сущности, как о чистом знании. Далее, как единичная самость, оно есть только форма субъекта или действительного делания, которая и сознается им как форма; таким же образом предметная действительность, т. е. бытие, является для него просто формой, лишенной самости и для него непознанной; но это знание знает знание, как сущность.
Таким образом абсолютная свобода примирила противоположность всеобщей и единичной воли; отчужденный от себя дух, оттесненный на вершину своей противоположности, в которой еще различаются чистое хотение и хотящий, сводит эту противоложность к прозрачной форме и находит в ней себя. — Подобно тому как царство действительного мира переходит в царство веры и умозрения, так и абсолютная свобода из своей разрушающей себя действительности переходит в другую область самосознающего духа, где она в этой недействительности имеет значимость истины. В мысли об истинном дух находит отраду, поскольку он есть и остается мыслью, и он знает это бытие, замкнутое в самосознание, как совершенную и цельную сущность. Возникла новая форма морального духа.
С. Уверенный в себе дух; моральность..
Нравственный мир в качестве своей судьбы и своей истины показал обособившегося в нём духа, т. е. единичную самость. Но это юридическое лицо имеет свою субстанцию и содержание вне себя. Движение мира образования и веры снимает эту абстрактность юридического лица, и посредством полного отчуждения, высшей абстракции, субстанция становится для самости духа сначала всеобщей волей и, наконец, его собственностью. Таким образом, здесь, по-видимому, знание, наконец, становится совершенно равным своей истине, так как его истина есть само это знание, и в нём пропала всякая противоположность обеих сторон, правда, не
