образованія, и если разсматривать внимательнѣе содержаніе всеобщаго дѣланія, то особыми рабочими массами, которыя дальше должны различаться какъ спеціальныя сословія. Вслѣдствіе этого, всеобщая свобода, разобщившаяся въ своихъ членахъ и этимъ сдѣлавшая себя существующей субстанціей, освободилась бы отъ единичной индивидуальности и распредѣлила бы массу индивидовъ между своими различными членами. Въ силу этого дѣланіе и бытіе личности оказалось бы отраслью цѣлаго, ограниченной видомъ дѣланія н бытія; въ сферѣ бытія личность получила бы значеніе опредѣленной личности; она уже по истинѣ перестала бы быть всеобщимъ самосознаніемъ. Хотя, повидимому, самосознаніе само даетъ законъ дѣйствительности и осуществляетъ не единичное произведеніе, но всеобщее, однако, оно не обманывается на счетъ дѣйствительности ни представленіемъ подчиненія даннымъ себѣ же законамъ, указывающимъ ему его мѣсто, ни своимъ представительствомъ въ законодательствѣ и во всеобщемъ дѣланіи; гдѣ самость дѣйствуетъ только черезъ представителей и только представлена ими, тамъ она не дѣйствительна; гдѣ она замѣщена, тамъ ея нѣтъ.
Единичное самосознаніе не находитъ себя пи въ этомъ всеобщемъ произведеніи абсолютной свободы, какъ налично существующей субстанціи, ни въ собственныхъ дѣяніяхъ и индивидуальныхъ дѣйствіяхъ ея воли. Для того, чтобы всеобщее осуществилось, оно должно Обращаться въ единство индивидуальности и поставить во главѣ единичное самосознаніе, потому что всеобщая воля существуетъ, какъ дѣйствительная воля, только въ самости, которая является единой. Но этимъ всѣ другія единичности исключаются изъ цѣлаго этого дѣла и принимаютъ въ немъ только ограниченное участіе, такъ что дѣло не является уже дѣломъ дѣйствительнаго всеобщаго самосознанія. Такимъ образомъ всеобщая свобода не можетъ породить никакого произведенія, никакого дѣла; ей остается только отрицательное дѣланіе; она является только фуріей исчезновенія.
Однако, высшая, противоположная всеобщей свободѣ дѣйствительность, или, точнѣе, единственный предметъ, который ей еще остается, есть свобода и единичность самого дѣйствительнаго самосознанія. Та всеобщность, которая не достигаетъ реальности органическаго расчлененія и имѣетъ цѣлью сохранить себя въ нераздѣльной непрерывности, вмѣстѣ съ тѣмъ имѣетъ различіе въ себѣ, такъ какъ она есть движеніе или сознаніе вообще. Ради своей собственной абстрактности она раздѣляется на такія же абстрактныя противоположности, на простую, стойкую, холодную всеобщность и на раздѣльную, абсолютную, твердую непроницаемость, упрямую точность дѣйствительнаго самосознанія. Послѣ того, какъ она уничтожила всѣ реальныя организаціи н существуетъ только для себя, единичное дѣйствительное самосознаніе является ея единственнымъ предметомъ, не имѣющимъ болѣе никакого другого содержанія, владѣнія, наличнаго бытія и внѣшняго протяженія. Этотъ предметъ есть только знаніе о себѣ, какъ объ абсолютно чистой и свободной единичной самости. Онъ можетъ быть постигнутъ только въ его абстрактномъ бытіи вообще. Такимъ образомъ, ихъ отношенія, какъ существующихъ абсолютно нераздѣльно для себя и не имѣющихъ ни одного посредствующаго звена, въ которомъ они могли бы объединиться, есть совершенно непосредственное чистое отрицаніе, отрицаніе единичнаго, какъ существующаго въ общемъ. Слѣдовательно, единственное произведеніе и дѣло
образования, и если рассматривать внимательнее содержание всеобщего делания, то особыми рабочими массами, которые дальше должны различаться как специальные сословия. Вследствие этого, всеобщая свобода, разобщившаяся в своих членах и этим сделавшая себя существующей субстанцией, освободилась бы от единичной индивидуальности и распределила бы массу индивидов между своими различными членами. В силу этого делание и бытие личности оказалось бы отраслью целого, ограниченной видом делания н бытия; в сфере бытия личность получила бы значение определенной личности; она уже по истине перестала бы быть всеобщим самосознанием. Хотя, по-видимому, самосознание само дает закон действительности и осуществляет не единичное произведение, но всеобщее, однако, оно не обманывается на счет действительности ни представлением подчинения данным себе же законам, указывающим ему его место, ни своим представительством в законодательстве и во всеобщем делании; где самость действует только через представителей и только представлена ими, там она не действительна; где она замещена, там её нет.
Единичное самосознание не находит себя пи в этом всеобщем произведении абсолютной свободы, как налично существующей субстанции, ни в собственных деяниях и индивидуальных действиях её воли. Для того, чтобы всеобщее осуществилось, оно должно Обращаться в единство индивидуальности и поставить во главе единичное самосознание, потому что всеобщая воля существует, как действительная воля, только в самости, которая является единой. Но этим все другие единичности исключаются из целого этого дела и принимают в нём только ограниченное участие, так что дело не является уже делом действительного всеобщего самосознания. Таким образом всеобщая свобода не может породить никакого произведения, никакого дела; ей остается только отрицательное делание; она является только фурией исчезновения.
Однако, высшая, противоположная всеобщей свободе действительность, или, точнее, единственный предмет, который ей еще остается, есть свобода и единичность самого действительного самосознания. Та всеобщность, которая не достигает реальности органического расчленения и имеет целью сохранить себя в нераздельной непрерывности, вместе с тем имеет различие в себе, так как она есть движение или сознание вообще. Ради своей собственной абстрактности она разделяется на такие же абстрактные противоположности, на простую, стойкую, холодную всеобщность и на раздельную, абсолютную, твердую непроницаемость, упрямую точность действительного самосознания. После того, как она уничтожила все реальные организации н существует только для себя, единичное действительное самосознание является её единственным предметом, не имеющим более никакого другого содержания, владения, наличного бытия и внешнего протяжения. Этот предмет есть только знание о себе, как об абсолютно чистой и свободной единичной самости. Он может быть постигнут только в его абстрактном бытии вообще. Таким образом, их отношения, как существующих абсолютно нераздельно для себя и не имеющих ни одного посредствующего звена, в котором они могли бы объединиться, есть совершенно непосредственное чистое отрицание, отрицание единичного, как существующего в общем. Следовательно, единственное произведение и дело
