шей мѣрѣ, подтвержденіе, своему содержанію, о которомъ говоритъ просвѣщеніе, и серьезно думаетъ и дѣйствуетъ въ такомъ смыслѣ, какъ будто бы она дѣйствительно зависитъ отъ этого, то она уже находится подъ вліяніемъ просвѣщенія, и ея старанія обосновать или утвердить себя такимъ образомъ свидѣтельствуютъ только о ея зараженіи.
Остается еще третья сторона, именно отношеніе сознанія къ абсолютной сущности въ формѣ дѣланія. Дѣланіе есть снятіе обособленности индивида или естественнаго способа его бытія для себя, откуда у него появляется увѣренность, что чистое самосознаніе въ своемъ дѣланіи, т.-е. какъ сущее для себя единичное сознаніе, едино съ сущностью і). Такъ какъ въ дѣланіи различаются цѣлесообразность и цѣль, а чистое умозрѣніе отрицательно относится къ этому дѣланію и такъ же, какъ и въ другихъ моментахъ, отрицаетъ себя, то по отношенію къ цѣлесообразности оно должно представляться безразсуднымъ. Умозрѣніе, связанное съ намѣреніемъ, т.-с. согласіе цѣлей и средствъ, представляется ему какъ нѣчто другое, даже, какъ противоположное; въ отношеніи же цѣли чистое умозрѣніе должно сдѣлать цѣлью зло, наслажденіе и обладаніе и явить себя при этомъ какъ вполнѣ нечистое намѣреніе, потому что чистое намѣреніе, какъ нѣчто другое, есть точно также намѣреніе нечистое.
Мы видимъ, что съ точки зрѣнія цѣлесообразности просвѣщеніе находитъ неразумнымъ, если вѣрующій индивидъ, полагая высшее сознаніе въ томъ, чтобы не быть связаннымъ естественнымъ наслажденіемъ и удовольствіемъ, дѣйствительно отказывается отъ естественнаго наслажденія и удовольствія и на дѣлѣ показываетъ, что онъ не лжетъ, презирая ихъ, и что это презрѣніе истинно. Также неразумнымъ находитъ оно, если индивидъ отрекается отъ своей опредѣленности какъ абсолютно единичнаго, все другое исключающаго и обладающаго собственностью, и самъ отказывается отъ своей собственности, чѣмъ въ дѣйствительности показываетъ, что онъ изолированъ не на самомъ дѣлѣ, но что онъ возвышается надъ естественной необходимостью быть единичнымъ и въ этой абсолютной единичности бытія для себя отрицать тожественность другихъ съ собою. И то, и другое чистое умозрѣніе находитъ нецѣлесообразнымъ и несправедливымъ; — нецѣлесообразно для того, чтобы показать себя свободнымъ отъ удовольствія и обладанія, отказывать себѣ въ удовольствіи и раздавать собственность; напротивъ, чистое умозрѣніе назоветъ такимъ образомъ неразумнымъ того, кто для того, чтобы ѣсть, хватается за средство для дѣйствительнаго утоленія голода. Оно находитъ также несправедливымъ отказывать себѣ въ пищѣ н отдать масло и яйца не за деньги, а деньги не за масло и яйца, но просто такъ, ничего за это не получая; оно объявляетъ пищу или обладаніе подобными вещами само-цѣлью и тѣмъ на дѣлѣ показываетъ себя нечистымъ намѣреніемъ, которое, главнымъ образомъ, и имѣетъ дѣло съ подобнымъ наслажденіемъ и обладаніемъ. Какъ чистое намѣреніе, оно снова утверждаетъ необходимость возвышенія надъ естественнымъ существованіемъ и надъ корыстолюбіемъ съ его средствами; оно только находитъ неразумнымъ и несправедливымъ, что это возвышеніе должно быть доказано на дѣлѣ, т.-е. это чистое намѣреніе на самомъ дѣлѣ есть обманъ, который
9 Въ философіи религіи Гегель употребляетъ вмѣсто термина "дѣланіе" терминъ <к у л ь т ъ".
шей мере, подтверждение, своему содержанию, о котором говорит просвещение, и серьезно думает и действует в таком смысле, как будто бы она действительно зависит от этого, то она уже находится под влиянием просвещения, и её старания обосновать или утвердить себя таким образом свидетельствуют только о её заражении.
Остается еще третья сторона, именно отношение сознания к абсолютной сущности в форме делания. Делание есть снятие обособленности индивида или естественного способа его бытия для себя, откуда у него появляется уверенность, что чистое самосознание в своем делании, т. е. как сущее для себя единичное сознание, едино с сущностью і). Так как в делании различаются целесообразность и цель, а чистое умозрение отрицательно относится к этому деланию и так же, как и в других моментах, отрицает себя, то по отношению к целесообразности оно должно представляться безрассудным. Умозрение, связанное с намерением, т.-с. согласие целей и средств, представляется ему как нечто другое, даже, как противоположное; в отношении же цели чистое умозрение должно сделать целью зло, наслаждение и обладание и явить себя при этом как вполне нечистое намерение, потому что чистое намерение, как нечто другое, есть точно также намерение нечистое.
Мы видим, что с точки зрения целесообразности просвещение находит неразумным, если верующий индивид, полагая высшее сознание в том, чтобы не быть связанным естественным наслаждением и удовольствием, действительно отказывается от естественного наслаждения и удовольствия и на деле показывает, что он не лжет, презирая их, и что это презрение истинно. Также неразумным находит оно, если индивид отрекается от своей определенности как абсолютно единичного, всё другое исключающего и обладающего собственностью, и сам отказывается от своей собственности, чем в действительности показывает, что он изолирован не на самом деле, но что он возвышается над естественной необходимостью быть единичным и в этой абсолютной единичности бытия для себя отрицать тожественность других с собою. И то, и другое чистое умозрение находит нецелесообразным и несправедливым; — нецелесообразно для того, чтобы показать себя свободным от удовольствия и обладания, отказывать себе в удовольствии и раздавать собственность; напротив, чистое умозрение назовет таким образом неразумным того, кто для того, чтобы есть, хватается за средство для действительного утоления голода. Оно находит также несправедливым отказывать себе в пище н отдать масло и яйца не за деньги, а деньги не за масло и яйца, но просто так, ничего за это не получая; оно объявляет пищу или обладание подобными вещами само-целью и тем на деле показывает себя нечистым намерением, которое, главным образом, и имеет дело с подобным наслаждением и обладанием. Как чистое намерение, оно снова утверждает необходимость возвышения над естественным существованием и над корыстолюбием с его средствами; оно только находит неразумным и несправедливым, что это возвышение должно быть доказано на деле, т. е. это чистое намерение на самом деле есть обман, который
9 В философии религии Гегель употребляет вместо термина "делание" термин <к у л ь т ъ".
