истины, чтобы ему въ немъ самомъ указали ту точку зрѣнія, которая можетъ привести его къ истинной философіи. Разрѣшеніемъ этого вопроса и опредѣляется характеръ перваго произведенія въ системѣ Гегеля, т.-е. "Феноменологіи духа". "Кавтъ назвалъ послѣднюю часть своей метафизики феноменологіей, такъ какъ здѣсь изложены основныя положенія тѣхъ формъ, въ какихъ является движеніе: это было ученіе объ явленіяхъ, т.-е. феноменахъ движенія. Главное сочиненіе, которое Гегель написалъ въ Іенѣ, было посвящено вопросу объ явленіяхъ только не движенія, а знанія, о послѣдовательномъ развитіи сознанія отъ низшей ступени — чувственной достовѣрности — до высшей — до абсолютнаго знанія: это ученіе объ явленіяхъ знанія Гегель назвалъ "Феноменологіей духа". Это сопоставленіе, воспроизведенное нами, сдѣлано Куно Фишеромъ, при чемъ Лассонъ въ своемъ предисловіи къ изданію "Феноменологіи духа" совершенно правильно указываетъ, что въ него слѣдуетъ внести дополненіе. Такъ какъ знаніе охватываетъ всю дѣйствительность, т.-е. есть познанная дѣйствительность, и такъ какъ для философскаго познанія нѣтъ непреодолимой противоположности между мышленіемъ и міромъ, то Феноменологія духа и есть въ той же мѣрѣ изложеніе видовъ сознанія, какъ и теорія дѣйствительности; для Гегеля дѣйствительно только сознаніе.
Феноменологія есть ученіе объ явленіяхъ сознанія, какъ о ступеняхъ развитія опознанной дѣйствительности. Поэтому въ пей должна найти мѣсто и философія, которая, вступая въ духовную жизнь человѣка, сама становится феноменомъ этой духовной жизни. Выступая, такимъ образомъ, наряду съ другими способами знанія, философія въ цѣляхъ обезпеченія евоей истинности должна въ нихъ самихъ открыть себя, какъ истину. Если бы она просто устранила неистинное знаніе, то этимъ она сама подрыла бы свой собственный фундаментъ и явилась бы необоснованной. Только показавъ себя въ эмпирическомъ знаніи, какъ истину, т.-е. какъ "я", постигающее себя и свой предметъ въ понятіи, философское знаніе можетъ пріобрѣсти устойчивость и опредѣленность. Но если филоеофія, какъ абсолютное знаніе, и должна найти мѣсто въ "Феноменологіи духа", тѣмъ нс менѣе, это произведеніе отнюдь не исчерпываетъ собою всей философской системы, такъ какъ философія, подучаетъ завершеніе тамъ, гдѣ сущее въ цѣломъ постигается, какъ порождающій и раскрывающій себя духъ.
Слѣдовательно, "Феноменологія духа" образуетъ только первую часть философской системы Гегеля, — такъ обозначилъ ее и самъ Гегель при первомъ изданіи. Вполнѣ послѣдовательно напрашивается вопросъ, не слѣдуетъ ли ее разсматривать, какъ введеніе въ философію.
Критикуя Рейнгольда, который, отправляясь отъ относительной точки зрѣнія, думалъ дойти до принципа философіи, Гегель утверждалъ, что непосредственнаго перехода отъ конечнаго къ безконечному нѣтъ, что единственный путь войти въ философію — это броситься въ нее а corps perdu. Смыслъ этого требованія сводится -КЪ. тому, чтобы мышленіе въ своей философской работѣ довѣряло не себѣ, а про-йессу2_чистагр понятія. Не мышленіе"приводитсякъ философскому знаніго, но-ояо направляется этимъ знаніемъ въ цѣляхъ правильнаго пониманія эмпирическаго знанія^ Поэтому-то, — утверждаетъ Гегель, — Рейнгольдова философія, начинающая съ введеній внѣ философіи, и не пошла дальше этихъ введеніи: растративъ силу въ бѣгѣ, она окаэадась неспособной на прыжокъ. Касаясь этой мысли, Шеллингъ шутливо
истины, чтобы ему в нём самом указали ту точку зрения, которая может привести его к истинной философии. Разрешением этого вопроса и определяется характер первого произведения в системе Гегеля, т. е. "Феноменологии духа". "Кавт назвал последнюю часть своей метафизики феноменологией, так как здесь изложены основные положения тех форм, в каких является движение: это было учение об явлениях, т. е. феноменах движения. Главное сочинение, которое Гегель написал в Иене, было посвящено вопросу об явлениях только не движения, а знания, о последовательном развитии сознания от низшей ступени — чувственной достоверности — до высшей — до абсолютного знания: это учение об явлениях знания Гегель назвал "Феноменологией духа". Это сопоставление, воспроизведенное нами, сделано Куно Фишером, при чём Лассон в своем предисловии к изданию "Феноменологии духа" совершенно правильно указывает, что в него следует внести дополнение. Так как знание охватывает всю действительность, т. е. есть познанная действительность, и так как для философского познания нет непреодолимой противоположности между мышлением и миром, то Феноменология духа и есть в той же мере изложение видов сознания, как и теория действительности; для Гегеля действительно только сознание.
Феноменология есть учение об явлениях сознания, как о ступенях развития опознанной действительности. Поэтому в пей должна найти место и философия, которая, вступая в духовную жизнь человека, сама становится феноменом этой духовной жизни. Выступая, таким образом, наряду с другими способами знания, философия в целях обеспечения евоей истинности должна в них самих открыть себя, как истину. Если бы она просто устранила неистинное знание, то этим она сама подрыла бы свой собственный фундамент и явилась бы необоснованной. Только показав себя в эмпирическом знании, как истину, т. е. как "я", постигающее себя и свой предмет в понятии, философское знание может приобрести устойчивость и определенность. Но если филоеофия, как абсолютное знание, и должна найти место в "Феноменологии духа", тем нс менее, это произведение отнюдь не исчерпывает собою всей философской системы, так как философия, подучает завершение там, где сущее в целом постигается, как порождающий и раскрывающий себя дух.
Следовательно, "Феноменология духа" образует только первую часть философской системы Гегеля, — так обозначил ее и сам Гегель при первом издании. Вполне последовательно напрашивается вопрос, не следует ли ее рассматривать, как введение в философию.
Критикуя Рейнгольда, который, отправляясь от относительной точки зрения, думал дойти до принципа философии, Гегель утверждал, что непосредственного перехода от конечного к бесконечному нет, что единственный путь войти в философию — это броситься в нее а corps perdu. Смысл этого требования сводится -К. тому, чтобы мышление в своей философской работе доверяло не себе, а про-йессу2_чистагр понятия. Не мышление"приводитсяк философскому знаниго, но-ояо направляется этим знанием в целях правильного понимания эмпирического знания^ Поэтому-то, — утверждает Гегель, — Рейнгольдова философия, начинающая с введений вне философии, и не пошла дальше этих введении: растратив силу в беге, она окаэадась неспособной на прыжок. Касаясь этой мысли, Шеллинг шутливо
