— это духъ въ его истинѣ. По мѣрѣ того, какъ духъ приходитъ къ абстрактному знанію своей сущности, нравственность растворяется въ формальной всеобщности права. Раздвоенный отнынѣ духъ запечатлѣваетъ въ своей предметной сферѣ, какъ устойчивой дѣйствительности, одинъ изъ своихъ міровъ, царство образованія, противоиолагая^ему въ сферѣ мысли міръ вѣры, царство сущности. Но въ оба міра, постигнутые въ понятіи духомъ, который, утративъ такимъ образомъ самого себя, возвращается въ себя, вносится смута и бунтъ посредствомъ умозрѣнія и распространяющаго его просвѣщенія. Разросшійся и раздѣленный на посюсторонній и потусторонній, міръ снова возвращается въ самосознаніе, постигающее себя отнынѣ въ моральности, какъ существенность, а сущность, какъ дѣйствительную самость. Теперь самосознаніе не полагаетъ болѣе во внѣ ни своего міра, ни его основы. Все истлѣваетъ внутри его, и въ качествѣ совѣсти самосознаніе является въ видѣ духа, увѣреннаго въсебѣ самомъ.
Такимъ образомъ, міръ нравственный, міръ раздвоившійся на посюсторонній и потусторонній, и моральное міровоззрѣніе — это духи, круговое движеніе которыхъ приходитъ къ простой, существующей для себя, самости духа, а цѣлью и результа
нтомъ ихъ выступитъ дѣйствительное самосознаніе абсолютнаго духа. ~
А. Истинный духъ, нравственность.
Духъ есть еознаніе въ своей простой истинѣ, и онъ разлагаетъ свои моменты. Дѣйствіе раздѣляетъ его на субстанцію и сознаніе ея и опять-таки раздѣляетъ субстанцію столь же, какъ и сознаніе. Въ качествѣ всеобщей сущности п цѣли, субстанція противополагается себѣ же, какъ разъединенной дѣйствительности. Безконечнымъ центромъ является самосознаніе, которое, будучи уже въ себѣ единствомъ себя и субстанціи, становится имъ теперь и для себя и объединяетъ всеобщую сущность и ея разъединенную дѣйствительность. Оно возвышаетъ послѣднюю до первой, дѣйствуетъ нравственно, — а, съ другой стороны, сводитъ всеобщую сущность до разъединенной дѣйствительности, осуществляетъ цѣль, которая была лишь субстанціей мыслимой. Единство самости и субстанціи самосознаніе выявляетъ, какъ свое произведеніе, а тѣмъ самымъ, какъ дѣйствительность.
При разложеніи сознанія простая субстанція отчасти получила свое противоположеніе самосознанію; отчасти же этимъ самымъ она изобразила въ себѣ природу сознанія, состоящую въ томъ, чтобы различаться въ себѣ самой въ видѣ міра, расчлененнаго на его комплексы. Такъ субстанція раскалывается на различающуюся нравственную сущность, на человѣческій и Божескій законъ. Точно также и противополагающееся ей самосознаніе но своей сущности отходитъ къ одной изъ этихъ силъ, а въ качествѣ знанія дѣлится на невѣдѣніе того, что Оно дѣлаетъ, и па знаніе этого, которое поэтому является ошибочнымъ знаніемъ. Такимъ образомъ, въ своемъ дѣлѣ самосознаніе познаетъ какъ противорѣчіе тѣхъ силъ, на которыя раздвоилась субстанція, и ихъ взаимное разрушеніе, такъ и противорѣчіе своею званія о нравственности своего дѣйствованія и того, что является нравственнымъ въ себѣ и для себя; а, познавъ это, самосознаніе приходитъ къ своей собственной гибели. Благодаря этому движенію нравственная субстанція стала дѣй-
— это дух в его истине. По мере того, как дух приходит к абстрактному знанию своей сущности, нравственность растворяется в формальной всеобщности права. Раздвоенный отныне дух запечатлевает в своей предметной сфере, как устойчивой действительности, один из своих миров, царство образования, противоиолагая^ему в сфере мысли мир веры, царство сущности. Но в оба мира, постигнутые в понятии духом, который, утратив таким образом самого себя, возвращается в себя, вносится смута и бунт посредством умозрения и распространяющего его просвещения. Разросшийся и разделенный на посюсторонний и потусторонний, мир снова возвращается в самосознание, постигающее себя отныне в моральности, как существенность, а сущность, как действительную самость. Теперь самосознание не полагает более во вне ни своего мира, ни его основы. Всё истлевает внутри его, и в качестве совести самосознание является в виде духа, уверенного въсебе самом.
Таким образом, мир нравственный, мир раздвоившийся на посюсторонний и потусторонний, и моральное мировоззрение — это духи, круговое движение которых приходит к простой, существующей для себя, самости духа, а целью и результа
нтом их выступит действительное самосознание абсолютного духа. ~
А. Истинный дух, нравственность.
Дух есть еознание в своей простой истине, и он разлагает свои моменты. Действие разделяет его на субстанцию и сознание её и опять-таки разделяет субстанцию столь же, как и сознание. В качестве всеобщей сущности п цели, субстанция противополагается себе же, как разъединенной действительности. Бесконечным центром является самосознание, которое, будучи уже в себе единством себя и субстанции, становится им теперь и для себя и объединяет всеобщую сущность и её разъединенную действительность. Оно возвышает последнюю до первой, действует нравственно, — а, с другой стороны, сводит всеобщую сущность до разъединенной действительности, осуществляет цель, которая была лишь субстанцией мыслимой. Единство самости и субстанции самосознание выявляет, как свое произведение, а тем самым, как действительность.
При разложении сознания простая субстанция отчасти получила свое противоположение самосознанию; отчасти же этим самым она изобразила в себе природу сознания, состоящую в том, чтобы различаться в себе самой в виде мира, расчлененного на его комплексы. Так субстанция раскалывается на различающуюся нравственную сущность, на человеческий и Божеский закон. Точно также и противополагающееся ей самосознание но своей сущности отходит к одной из этих сил, а в качестве знания делится на неведение того, что Оно делает, и па знание этого, которое поэтому является ошибочным знанием. Таким образом, в своем деле самосознание познает как противоречие тех сил, на которые раздвоилась субстанция, и их взаимное разрушение, так и противоречие своею звания о нравственности своего действования и того, что является нравственным в себе и для себя; а, познав это, самосознание приходит к своей собственной гибели. Благодаря этому движению нравственная субстанция стала дей-
