нивающая мысль магла бы лишь касаться выше приведеннаго различія; но таковое различіе въ себѣ, какъ количественное, несущественно. И въ данномъ случаѣ она давала бы опредѣленіе лишь потому, что взаимному сравненію подверглись бы различныя произведенія или индивидуальности. Но онѣ другъ друга нисколько не касаются, и каждая имѣетъ отношеніе лишь къ себѣ самой.
Первоначальная природа есть бытіе въ себѣ или то, что могло быть положено въ основу въ качествѣ мѣрила для оцѣнки произведенія и обратно; но оба соотвѣтствуютъ другъ другу. Для индивидуальности не существуетъ ничего, что не было бы черезъ нее; иначе, нѣтъ дѣйствительности, которая не была бы природой и дѣланіемъ индивидуальности; и опять-таки, нѣть дѣланія и бытія въ себѣ индивидуальности, которыя не были бы дѣйствительны, и лишь эти моменты подлежатъ сравненію.
Поэтому, вообще нѣтъ мѣста ни для возвеличенія, ни для жалобъ, ни для раскаянія, такъ какъ все это коренится въ мысли, воображающей иное с о-держаніе и иное бытіе въ себѣ, чѣмъ первоначальная природа индивида и ея выраженіе, имѣющееся на-лицо въ дѣйствительности. Каково бы ни было то, что онъ дѣлаетъ и что съ нимъ случается, онъ сдѣлалъ именно это и остался самимъ собой. Онъ можетъ лишь сознавать чистый переходъ самого себя изъ мрака возможности въ свѣтъ настоящаго, переходъ отвлеченнаго бытія въ себѣ въ значеніе дѣйствительнаго бытія, и имѣть увѣренность, что происходящее въ немъ, какъ таковомъ, есть то, что спало въ этой возможности. Правда, сознаніе этого единства есть также сравненіе, но сравниваемое имѣетъ сейчасъ лишь видимость противоположности. Это есть видимость формы, которая и не является ничѣмъ большимъ для самосознанія разума, отожествившаго индивидуальность въ себѣ съ дѣйствительностью. Поэтому, индивидъ можетъ доставлять себѣ только радость, зная, что въ своей дѣйствительности онъ не найдетъ ничего иного, кромѣ ея единства съ собой, или достовѣрности себя самого въ истинѣ этой дѣйствительности, и что поэтому цѣли его будутъ всегда достигнуты.
2. [Само дѣло и индивидуальность]. Таково понятіе, которое составляетъ о себѣ сознаніе, увѣренное въ себѣ, какъ въ абсолютномъ проникновеніи индивидуальности и бытія. Посмотримъ, подтвердится ли оно опытомъ и совпадетъ ли съ‘ послѣднимъ его реальность. Произведеніе есть реальность, которую даетъ ссбѣ сознаніе; въ этомъ произведеніи тѣмъ, что онъ есть въ себѣ, индивидъ является для сознанія, причемъ такъ, что сознаніе, для котораго онъ явится въ произведеніи, есть не особое, а всеобщее. Въ произведеніи индивидъ перешелъ въ элементъ всеобщности, въ лишенную опредѣленности сферу бытія. Въ самомъ дѣлѣ, отойдя отъ своего произведенія, которое есть опредѣленное, сознаніе является по отношенію къ нему всеобщимъ, потому что оно становится абсолютной отрицательностью, или дѣланіемъ; такимъ образомъ, оно переходитъ черезъ себя, какъ произведеніе, и само есть та лишенная опредѣлена ности сфера, которая не наполняется произведеніемъ сознанія. Если до сихъ поръ въ понятіи все же сохранялось единство произведенія и сознанія, то это происходило путемъ снятія произведенія, какъ с у щ а г о. Но оно должно быть, и слѣдуетъ разсмотрѣть, какъ удастся индивидуальности сохранить въ своемъ бытіи
нивающая мысль магла бы лишь касаться выше приведенного различия; но таковое различие в себе, как количественное, несущественно. И в данном случае она давала бы определение лишь потому, что взаимному сравнению подверглись бы различные произведения или индивидуальности. Но они друг друга нисколько не касаются, и каждая имеет отношение лишь к себе самой.
Первоначальная природа есть бытие в себе или то, что могло быть положено в основу в качестве мерила для оценки произведения и обратно; но оба соответствуют друг другу. Для индивидуальности не существует ничего, что не было бы через нее; иначе, нет действительности, которая не была бы природой и деланием индивидуальности; и опять-таки, неть делания и бытия в себе индивидуальности, которые не были бы действительны, и лишь эти моменты подлежат сравнению.
Поэтому, вообще нет места ни для возвеличения, ни для жалоб, ни для раскаяния, так как всё это коренится в мысли, воображающей иное с о-держание и иное бытие в себе, чем первоначальная природа индивида и её выражение, имеющееся��а��в действительности. Каково бы ни было то, что он делает и что с ним случается, он сделал именно это и остался самим собой. Он может лишь сознавать чистый переход самого себя из мрака возможности в свет настоящего, переход отвлеченного бытия в себе в значение действительного бытия, и иметь уверенность, что происходящее в нём, как таковом, есть то, что спало в этой возможности. Правда, сознание этого единства есть также сравнение, но сравниваемое имеет сейчас лишь видимость противоположности. Это есть видимость формы, которая и не является ничем большим для самосознания разума, отожествившего индивидуальность в себе с действительностью. Поэтому, индивид может доставлять себе только радость, зная, что в своей действительности он не найдет ничего иного, кроме её единства с собой, или достоверности себя самого в истине этой действительности, и что поэтому цели его будут всегда достигнуты.
2. [Само дело и индивидуальность]. Таково понятие, которое составляет о себе сознание, уверенное в себе, как в абсолютном проникновении индивидуальности и бытия. Посмотрим, подтвердится ли оно опытом и совпадет ли с‘ последним его реальность. Произведение есть реальность, которую дает ссбе сознание; в этом произведении тем, что он есть в себе, индивид является для сознания, причем так, что сознание, для которого он явится в произведении, есть не особое, а всеобщее. В произведении индивид перешел в элемент всеобщности, в лишенную определенности сферу бытия. В самом деле, отойдя от своего произведения, которое есть определенное, сознание является по отношению к нему всеобщим, потому что оно становится абсолютной отрицательностью, или деланием; таким образом, оно переходит через себя, как произведение, и само есть та лишенная определена ности сфера, которая не наполняется произведением сознания. Если до сих пор в понятии всё же сохранялось единство произведения и сознания, то это происходило путем снятия произведения, как с у щ а г о. Но оно должно быть, и следует рассмотреть, как удастся индивидуальности сохранить в своем бытии
