какъ бытіе въ себѣ добродѣтели, есть только точка зрѣнія, которой больше не надлежитъ быть. Индивидуальность обычнаго теченія жизни можетъ сколько угодно считать себя дѣйствующей для себя, т.-е. своекорыстно; она лучше, чѣмъ она думаетъ, и ея дѣланіе есть вмѣстѣ съ тѣмъ въ себѣ сущее, всеобщее дѣланіе. Дѣйствуя своекорыстно, она только не вѣдаетъ, что творитъ, а, увѣряя, что всѣ люди дѣйствуютъ своекорыстно, она утверждаетъ только, что всѣ люди не имѣютъ никакого сознанія о томъ, что такое дѣланіе. Когда индивидуальность дѣйствуетъ для себя, то это именно и есть выявленіе въ дѣйствительности того, что существуетъ сначала только въ себѣ. Такпмъ образомъ, цѣль бытія для себя, считающая себя противоположной въ себѣ бытію, ея пустая хитрость, какъ и ея тонкія объясненія, умѣющія повсюду указать своекорыстіе, исчезаютъ точно такъ же, какъ цѣль бытія въ себѣ и ея болтовня.
Итакъ, дѣланіе и стремленіе индивидуальности есть цѣль въ себѣ самой; упражненіе силъ, игра ихъ обнаруженій есть то, что придаетъ жизнь имъ, бывшимъ прежде мертвымъ въ себѣ бытіемъ. Въ себѣ бытіе не есть невоплощенное, лишенное существованія и абстрактное всеобщее, а само оно непосредственно есть настоящее и дѣйствительность процесса индивидуальности.
С) Индивидуальность реальная въ себѣ и для самой себя.
Самосознаніе овладѣло теперь понятіемъ о себѣ, которое до сихъ поръ было лишь нашимъ понятіемъ о немъ, и это именно въ своей увѣренности, что оно есть вся реальность; цѣль и сущность для него есть отнынѣ движущееся проникновеніе всеобщаго — дарованій и способностей — и индивидуальности. Отдѣльные моменты этого наполненія и проникновенія до единства, въ которое они слились, и есть разсматривавшіяся до сихъ поръ цѣли. Они исчезли, какъ абстракціи и химеры, которыя присущи тѣмъ первымъ пустымъ формамъ духовнаго самосознанія, и истинность которыхъ утверждается на мнимомъ бытіи сердца, воображенія и рѣчи, а не на разумѣ. Послѣдній, увѣренный теперь въ своей реальности въ ссбѣ и для себя, не стремится уже больше захватить себя, какъ цѣль, въ противоположность непосредственно существующей дѣйствительности; предметомъ своего сознанія онъ имѣетъ категорію, какъ таковую. — Опредѣленіе существующаго для себя или отрицательнаго самосознанія, въ которомъ выступилъ разумъ, снято; оно застало дѣйствительность, которая являлась отрицательной по отношенію къ его собственной, и снятіемъ которой оно только и осуществило свою цѣль. Но цѣль и бытіе въ себѣ выявилось теперь, какъ то же, чѣмъ является и бытіе для другого и уже найденная дѣйствительность. Поэтому истина не отдѣляется больше отъ достовѣрности, будемъ ли мы считать отнынѣ поставленную цѣль собственной достовѣрностью, а осуществленіе ея истиной, или же цѣль истиной, а дѣйствительность достовѣрностью; но сущность и цѣль въ себѣ и для себя самой есть достовѣрность самой непосредственной реальности, взаимное проникновеніе бытія въсебѣ и для себя, всеобщаго и индивидуальнаго; дѣланіе въ себѣ самомъ есть и его истина, и его дѣйствительность, а представле
как бытие в себе добродетели, есть только точка зрения, которой больше не надлежит быть. Индивидуальность обычного течения жизни может сколько угодно считать себя действующей для себя, т. е. своекорыстно; она лучше, чем она думает, и её делание есть вместе с тем в себе сущее, всеобщее делание. Действуя своекорыстно, она только не ведает, что творит, а, уверяя, что все люди действуют своекорыстно, она утверждает только, что все люди не имеют никакого сознания о том, что такое делание. Когда индивидуальность действует для себя, то это именно и есть выявление в действительности того, что существует сначала только в себе. Такпм образом, цель бытия для себя, считающая себя противоположной в себе бытию, её пустая хитрость, как и её тонкие объяснения, умеющие повсюду указать своекорыстие, исчезают точно так же, как цель бытия в себе и её болтовня.
Итак, делание и стремление индивидуальности есть цель в себе самой; упражнение сил, игра их обнаружений есть то, что придает жизнь им, бывшим прежде мертвым в себе бытием. В себе бытие не есть невоплощенное, лишенное существования и абстрактное всеобщее, а само оно непосредственно есть настоящее и действительность процесса индивидуальности.
С) Индивидуальность реальная в себе и для самой себя.
Самосознание овладело теперь понятием о себе, которое до сих пор было лишь нашим понятием о нём, и это именно в своей уверенности, что оно есть вся реальность; цель и сущность для него есть отныне движущееся проникновение всеобщего — дарований и способностей — и индивидуальности. Отдельные моменты этого наполнения и проникновения до единства, в которое они слились, и есть рассматривавшиеся до сих пор цели. Они исчезли, как абстракции и химеры, которые присущи тем первым пустым формам духовного самосознания, и истинность которых утверждается на мнимом бытии сердца, воображения и речи, а не на разуме. Последний, уверенный теперь в своей реальности в ссбе и для себя, не стремится уже больше захватить себя, как цель, в противоположность непосредственно существующей действительности; предметом своего сознания он имеет категорию, как таковую. — Определение существующего для себя или отрицательного самосознания, в котором выступил разум, снято; оно застало действительность, которая являлась отрицательной по отношению к его собственной, и снятием которой оно только и осуществило свою цель. Но цель и бытие в себе выявилось теперь, как то же, чем является и бытие для другого и уже найденная действительность. Поэтому истина не отделяется больше от достоверности, будем ли мы считать отныне поставленную цель собственной достоверностью, а осуществление её истиной, или же цель истиной, а действительность достоверностью; но сущность и цель в себе и для себя самой есть достоверность самой непосредственной реальности, взаимное проникновение бытия въсебе и для себя, всеобщего и индивидуального; делание в себе самом есть и его истина, и его действительность, а представле
