и. отчуждая свое бытіе для себя. Но если такое сознаніе не рефлектируется,, то. средина, въ которой оно стоитъ, есть несчастная пустота, потому что то, что должно было наполнять ее, сдѣлалось устойчивой крайностью. Такимъ образомъ, эта послѣдняя ступень, достигнутая наблюдающимъ разумомъ, есть наихудиіая, а потому дѣлающая необходимымъ его переходъ въ свою противоположность.
(Заключеніе). Взглядъ, брошенный на разсмотрѣнный до сихъ поръ рядъ отношеній, составляющихъ содержаніе и предметъ наблюденія, показываетъ, что уже въ своемъ первомъ видѣ, въ наблюдаемыхъ отношеніяхъ нео)ганической природы, они теряютъ чувственное бытіе. Моменты отношенія открываются тутъ какъ чистыя абстракціи и простыя понятія, которыя должны быть твердо прикрѣилены къ наличному бытію вещей, однако, утрачивающемуся, такъ что моментъ обнаруживается какъ чистое движеніе и всеобщность. Этотъ свободный, въ себѣ самомъ совершенный процессъ -сохраняетъ значеніе предметнаго, но выступаетъ какъ единое; въ процессѣ неорганическаго міра единое есть не существующее внутреннее, процессъ же, какъ единое существующее, есть процессъ органическій. Единое, какъ для себя бытіе, или отрицательная сущность, противостоитъ всеобщему, уклоняется отъ него и для себя остается свободнымъ, такъ что понятіе, реализованное только въ абсолютно разъединенныхъ элементахъ, не находитъ въ органическомъ существованіи своего истиннаго выраженія, состоящаго въ томъ, чтобы быть всеобщимъ, а остается внѣшнимъ или, что то же, внутренней стороной органической природы. Органическій процессъ только въ себѣ свободенъ, но не свободенъ для себя самого; въ цѣли начинается свобода для себя бытія, которое существуетъ въ качествѣ другой сущности, мудрости, сознающей себя самою и находящейся внѣ процесса. Наблюдающій разумъ такимъ образомъ обращается къ ней, т.-е. къ духу, который, въ качествѣ всеобщности, есть существующее понятіе, или, въ качествѣ цѣли, существующая цѣль; и собственная сущность наблюдающаго разума для него теперь является его предметомъ.
Наблюдающій разумъ обращается, прежде всего, въ этому предмету во всей ето чистотѣ; но такъ какъ онъ охватываетъ предметъ, движущійся въ своихъ различіяхъ, какъ сущій, то для него возникаютъ законы мышленія, т.-е. отношенія пребывающаго къ пребывающему, а такъ какъ содержаніемъ этихъ законовъ являются только моменты, то они сливаются въ единствѣ самосознанія. Эготъ новый предметъ, взятый тоже какъ сущее, есть единичное, случайное самознаніе; поэтому наблюденіе тутъ находится внутри мнимаго духа и случайнаго отношенія сознательной дѣйствительности къ безсознательной. Самъ по себѣ этотъ предметъ есть только необходимость этого отношенія; наблюденіе поэтому подступаетъ къ его тѣлу, и сравниваетъ его хотящую и дѣйствующую дѣйствительность съ его рефдектиро-ванпой въ себя и разсматривающей дѣйствительностью, которая сама предметна. Эта внѣшность, хотя и является рѣчью индивида, которая находится въ самомъ индивидѣ въ качествѣ признака, есть, вмѣстѣ съ тѣмъ, нѣчто безразличное къ обозначаемому содержанію, какъ и содержаніе, дѣлающее ее своимъ признакомъ, безразлично къ ней.
Поэтому отъ такой измѣнчивой рѣчи наблюденіе въ концѣ концовъ возвращается къ устойчивому бытію и высказываетъ, согласно его понятію, что
и. отчуждая свое бытие для себя. Но если такое сознание не рефлектируется,, то. средина, в которой оно стоит, есть несчастная пустота, потому что то, что должно было наполнять ее, сделалось устойчивой крайностью. Таким образом, эта последняя ступень, достигнутая наблюдающим разумом, есть наихудииая, а потому делающая необходимым его переход в свою противоположность.
(Заключение). Взгляд, брошенный на рассмотренный до сих пор ряд отношений, составляющих содержание и предмет наблюдения, показывает, что уже в своем первом виде, в наблюдаемых отношениях нео)ганической природы, они теряют чувственное бытие. Моменты отношения открываются тут как чистые абстракции и простые понятия, которые должны быть твердо прикреилены к наличному бытию вещей, однако, утрачивающемуся, так что момент обнаруживается как чистое движение и всеобщность. Этот свободный, в себе самом совершенный процесс -сохраняет значение предметного, но выступает как единое; в процессе неорганического мира единое есть не существующее внутреннее, процесс же, как единое существующее, есть процесс органический. Единое, как для себя бытие, или отрицательная сущность, противостоит всеобщему, уклоняется от него и для себя остается свободным, так что понятие, реализованное только в абсолютно разъединенных элементах, не находит в органическом существовании своего истинного выражения, состоящего в том, чтобы быть всеобщим, а остается внешним или, что то же, внутренней стороной органической природы. Органический процесс только в себе свободен, но не свободен для себя самого; в цели начинается свобода для себя бытия, которое существует в качестве другой сущности, мудрости, сознающей себя самою и находящейся вне процесса. Наблюдающий разум таким образом обращается к ней, т. е. к духу, который, в качестве всеобщности, есть существующее понятие, или, в качестве цели, существующая цель; и собственная сущность наблюдающего разума для него теперь является его предметом.
Наблюдающий разум обращается, прежде всего, в этому предмету во всей ето чистоте; но так как он охватывает предмет, движущийся в своих различиях, как сущий, то для него возникают законы мышления, т. е. отношения пребывающего к пребывающему, а так как содержанием этих законов являются только моменты, то они сливаются в единстве самосознания. Эгот новый предмет, взятый тоже как сущее, есть единичное, случайное самознание; поэтому наблюдение тут находится внутри мнимого духа и случайного отношения сознательной действительности к бессознательной. Сам по себе этот предмет есть только необходимость этого отношения; наблюдение поэтому подступает к его телу, и сравнивает его хотящую и действующую действительность с его рефдектиро-ванпой в себя и рассматривающей действительностью, которая сама предметна. Эта внешность, хотя и является речью индивида, которая находится в самом индивиде в качестве признака, есть, вместе с тем, нечто безразличное к обозначаемому содержанию, как и содержание, делающее ее своим признаком, безразлично к ней.
Поэтому от такой изменчивой речи наблюдение в конце концов возвращается к устойчивому бытию и высказывает, согласно его понятию, что
