образомъ, органическая вещь является для него цѣлью въ себѣ самой только такъ, что необходимость, скрытая въ ея дѣланіи, въ виду того, что дѣйствующее выступаетъ какъ равнодушное бытіе для себя, падаетъ вовнѣ самого органическаго міра. По такъ какъ органическое, какъ цѣль въ себѣ самомъ, можетъ и вести себя только въ качествѣ такого, то и то обстоятельство, что оно есть цѣль въ себѣ самомъ, проявляется, и чувственно присутствуетъ и можетъ быть наблюдаемо. Органическій міръ оказывается самосохраняющимся, возвращающимся и возвращеннымъ въ себя. Но въ этомъ бытіи наблюдающее сознаніе не узнаетъ понятія цѣли, т.-е. того, что понятіе цѣли существуетъ не гдѣ-нибудь въ чужомъ разсудкѣ, а именно здѣсь, и является вещью. Оно отличаетъ понятіе цѣли отъ бытія для себя и самосохраненія, хотя тутъ и нѣтъ никакого различія. Для наблюдающаго сознанія не ясно, что тутъ нѣтъ различія, и для него дѣланіе, случайное и безразличное къ тому, что черезъ него происходитъ, и единство, связывающее то и другое, т.-е. дѣланіе и его цѣль, не совпадаютъ.
[(3) Самодѣятельность органическаго, его внутреннее и внѣшнее.]. Съ этой точки зрѣнія самому органическому міру принадлежитъ то дѣланіе, которое находится посрединѣ между его началомъ и концомъ, поскольку это дѣланіе носитъ характеръ единичнаго. Поскольку же дѣланіе носитъ характеръ все-общнаго и дѣлающее установлено равнымъ тому, что этимъ дѣланіемъ производится, цѣлесообразное дѣланіе, какъ таковое, ему не принадлежитъ. Такое единичное дѣланіе, являющееся только средствомъ, подходитъ вслѣдствіе своей единичности подъ опредѣленіе насквозь единичной, т.-е. случайной необходимости. То, что органическое дѣлаетъ для сохраненія себя какъ индивида, или какъ рода, такимъ образомъ, совершенно внѣзаконно по своему непосредственному содержанію, такъ какъ всеобщее и понятіе падаютъ вовнѣ его. Его дѣланіе было бы поэтому пустою дѣятельностью безъ содержанія въ себѣ самой, она не была бы даже дѣятельностью машины, потому что послѣдняя имѣетъ цѣль, и ея дѣятельность, благодаря этому, имѣетъ опредѣленное содержаніе. Дѣятельность, покинутая такимъ образомъ всеобщимъ, была бы дѣятельностью только сущаго какъ сущаго, т.-е. не рефлектированное! тотчасъ же въ себя, какою является дѣятельность кислоты или основанія; она не могла бы ни отдѣлиться отъ своего непосредственнаго наличнаго бытія, ни отдать его, теряющагося въ своемъ отношеніи къ противоположному, и такимъ образомъ сохранить себя. Бытіе же, дѣятельность котораго здѣсь разсматривалась, устанавливается какъ вещь, сохраняющаяся въ отношеніи со своею противоположностью; дѣятельность, какъ таковая, есть не что иное, какъ чистая,, лишенная сущности, форма бытія для себя вещи, атакъ какъ субстанція дѣятельности есть нетолько опредѣленное бытіе, но также и всеобщее, то ея цѣль падаетъ не вовнѣ ея. Она въ себѣ самой есть дѣятельность, возвращающаяся въ себя и направленная на себя не чѣмъ-либо чуждымъ ей самой, а собою же.
Это единство всеобщности и дѣятельности, однако, не существуетъ для наблюдающаго сознанія, потому что такое единство есть, въ сущности, внутреннее движеніе органическаго міра и можетъ быть схвачено только какъ понятіе. Но наблюденіе ищетъ его моментовъ въ формѣ бытія и пребыванія, и такъ какъ органическое, цѣлое въ сущности не имѣетъ въ себѣ такихъ моментовъ и не позволяетъ
образом, органическая вещь является для него целью в себе самой только так, что необходимость, скрытая в её делании, в виду того, что действующее выступает как равнодушное бытие для себя, падает вовне самого органического мира. По так как органическое, как цель в себе самом, может и вести себя только в качестве такого, то и то обстоятельство, что оно есть цель в себе самом, проявляется, и чувственно присутствует и может быть наблюдаемо. Органический мир оказывается самосохраняющимся, возвращающимся и возвращенным в себя. Но в этом бытии наблюдающее сознание не узнает понятия цели, т. е. того, что понятие цели существует не где-нибудь в чужом рассудке, а именно здесь, и является вещью. Оно отличает понятие цели от бытия для себя и самосохранения, хотя тут и нет никакого различия. Для наблюдающего сознания не ясно, что тут нет различия, и для него делание, случайное и безразличное к тому, что через него происходит, и единство, связывающее то и другое, т. е. делание и его цель, не совпадают.
[(3) Самодеятельность органического, его внутреннее и внешнее.]. С этой точки зрения самому органическому миру принадлежит то делание, которое находится посредине между его началом и концом, поскольку это делание носит характер единичного. Поскольку же делание носит характер всё-общного и делающее установлено равным тому, что этим деланием производится, целесообразное делание, как таковое, ему не принадлежит. Такое единичное делание, являющееся только средством, подходит вследствие своей единичности под определение насквозь единичной, т. е. случайной необходимости. То, что органическое делает для сохранения себя как индивида, или как рода, таким образом, совершенно внезаконно по своему непосредственному содержанию, так как всеобщее и понятие падают вовне его. Его делание было бы поэтому пустою деятельностью без содержания в себе самой, она не была бы даже деятельностью машины, потому что последняя имеет цель, и её деятельность, благодаря этому, имеет определенное содержание. Деятельность, покинутая таким образом всеобщим, была бы деятельностью только сущего как сущего, т. е. не рефлектированное! тотчас же в себя, какою является деятельность кислоты или основания; она не могла бы ни отделиться от своего непосредственного наличного бытия, ни отдать его, теряющегося в своем отношении к противоположному, и таким образом сохранить себя. Бытие же, деятельность которого здесь рассматривалась, устанавливается как вещь, сохраняющаяся в отношении со своею противоположностью; деятельность, как таковая, есть не что иное, как чистая,, лишенная сущности, форма бытия для себя вещи, атак как субстанция деятельности есть нетолько определенное бытие, но также и всеобщее, то её цель падает не вовне её. Она в себе самой есть деятельность, возвращающаяся в себя и направленная на себя не чем-либо чуждым ей самой, а собою же.
Это единство всеобщности и деятельности, однако, не существует для наблюдающего сознания, потому что такое единство есть, в сущности, внутреннее движение органического мира и может быть схвачено только как понятие. Но наблюдение ищет его моментов в форме бытия и пребывания, и так как органическое, целое в сущности не имеет в себе таких моментов и не позволяет
