самое себя, но какъ противоположное неизмѣнному. Вмѣсто того, чтобы овладѣть сущностью, оно только чувствуетъ и снова попадаетъ въ себя обратно; не будучи въ состояніи удержать себя въ томъ, къ чему оно стремится, какъ къ противоположному своей единичности, оно вмѣсто того, чтобы овладѣть сущностью, овладѣваетъ только несущественнымъ. Такимъ образомъ, если, съ одной стороны, несчастное сознаніе, стремясь въ неизмѣнной сущности достичь самого себя, овладѣваетъ только собственной единичной дѣйствительностью, то, съ другой стороны, оно не можетъ овладѣть другимъ, какъ единичнымъ, или какъ дѣйствительнымъ. Искомое не можетъ быть найдено тамъ, гдѣ его ищутъ, потому что оно должно быть именно потустороннимъ міромъ, т.-е. такимъ, который не можетъ быть найденъ. Если искомымъ является единичное, то оно есть не всеобщая мыслимая единичность, т.-е. не понятіе, а единичное, какъ предметъ или дѣйствительное, т.-е. предметъ непосредственной чувственной достовѣрности, и именно поэтому исчезнувшій предметъ. Поэтому сознаніе можетъ обрѣсти въ настоящемъ только могилу своей жизни. Но такъ какъ и могила есть дѣйствительность, а природѣ дѣйствительности противно длительное обладаніе еюо то и наличность могилы есть завоеваніе напрасно затраченныхъ усилій і). Тольк, испытавъ, что могила его дѣйствительной неизмѣнной сущности не имѣетъ никакой дѣйствительности, что исчезнувшая единичность, какъ исчезнувшая, не есть истинная единичность, сознаніе перестанетъ искать неизмѣнную единичность, какъ дѣйствительную, или удерживать исчезнувшую, и этимъ оно впервые становится способнымъ найти единичность, какъ истинную, или какъ всеобщую.
[(2). Единичная сущность и дѣйствительность. Дѣланіе благочестиваго сознанія]. Сначала же возвратъ настроенія въ самое себя нужно понимать такъ, что оно въ качествѣ единичнаго является для себя дѣйствительностью. Оно является чистымъ настроеніемъ, которое для насъ пли въ себѣ нашло себя и удовлетворилось собою; потому что хотя для него въ его чувствѣ сущность отдѣлена отъ него, но въ себѣ это чувство есть самочувствіе. Оно почувствовало предметъ своего чистаго чувствованія, предметъ же этотъ — оно само; оно выходитъ, такимъ образомъ, отсюда какъ самочувствіе, или какъ для себя сущее дѣйствительное. Въ этомъ возвратѣ въ себя мы получаемъ второе отношеніе сознанія, отношеніе желанія и труда, подтверждающее сознанію путемъ снятія и потребленія чуждой ему сущности, имѣющей форму самостоятельной вещи, его собственную, внутреннюю достовѣрпость, которой для насъ оно уже достигло раньше. Но несчастное сознаніе находитъ себя только желающимъ и трудящимся; то, что въ основаніи такой данности заложена его собственная внутренняя достовѣрность и что его чувство сущности есть такое самочувствіе, для него не очевидно. Такъ какъ этой достовѣрности оно не имѣетъ для самого себя, то и его внутренній міръ остается еще разорванной собственной достовѣрностью. Удостовѣреніе, которое несчастное сознаніе могло бы получить въ трудѣ и потребленіи, есть поэтому такое же разорванное, т.-е. сознаніе припуждено само Некорректный вызов шаблона→уничто-
Крестовые походы.
самое себя, но как противоположное неизменному. Вместо того, чтобы овладеть сущностью, оно только чувствует и снова попадает в себя обратно; не будучи в состоянии удержать себя в том, к чему оно стремится, как к противоположному своей единичности, оно вместо того, чтобы овладеть сущностью, овладевает только несущественным. Таким образом, если, с одной стороны, несчастное сознание, стремясь в неизменной сущности достичь самого себя, овладевает только собственной единичной действительностью, то, с другой стороны, оно не может овладеть другим, как единичным, или как действительным. Искомое не может быть найдено там, где его ищут, потому что оно должно быть именно потусторонним миром, т. е. таким, который не может быть найден. Если искомым является единичное, то оно есть не всеобщая мыслимая единичность, т. е. не понятие, а единичное, как предмет или действительное, т. е. предмет непосредственной чувственной достоверности, и именно поэтому исчезнувший предмет. Поэтому сознание может обрести в настоящем только могилу своей жизни. Но так как и могила есть действительность, а природе действительности противно длительное обладание еюо то и наличность могилы есть завоевание напрасно затраченных усилий і). Тольк, испытав, что могила его действительной неизменной сущности не имеет никакой действительности, что исчезнувшая единичность, как исчезнувшая, не есть истинная единичность, сознание перестанет искать неизменную единичность, как действительную, или удерживать исчезнувшую, и этим оно впервые становится способным найти единичность, как истинную, или как всеобщую.
[(2). Единичная сущность и действительность. Делание благочестивого сознания]. Сначала же возврат настроения в самое себя нужно понимать так, что оно в качестве единичного является для себя действительностью. Оно является чистым настроением, которое для нас пли в себе нашло себя и удовлетворилось собою; потому что хотя для него в его чувстве сущность отделена от него, но в себе это чувство есть самочувствие. Оно почувствовало предмет своего чистого чувствования, предмет же этот — оно само; оно выходит, таким образом, отсюда как самочувствие, или как для себя сущее действительное. В этом возврате в себя мы получаем второе отношение сознания, отношение желания и труда, подтверждающее сознанию путем снятия и потребления чуждой ему сущности, имеющей форму самостоятельной вещи, его собственную, внутреннюю достоверпость, которой для нас оно уже достигло раньше. Но несчастное сознание находит себя только желающим и трудящимся; то, что в основании такой данности заложена его собственная внутренняя достоверность и что его чувство сущности есть такое самочувствие, для него не очевидно. Так как этой достоверности оно не имеет для самого себя, то и его внутренний мир остается еще разорванной собственной достоверностью. Удостоверение, которое несчастное сознание могло бы получить в труде и потреблении, есть поэтому такое же разорванное, т. е. сознание припуждено само Некорректный вызов шаблона→уничто-
Крестовые походы.
