шеніе обоихъ является для него отношеніемъ сущности къ несущественному, такъ какъ послѣднее подлежитъ снятію. Но такъ какъ, на самомъ дѣлѣ, оба для него равно существенны и равно противорѣчивы, то оно является только противорѣчивымъ движеніемъ, въ которомъ одна противоположность не находитъ равновѣсія въ другой, а снова порождается въ ней какъ противоположность.
Здѣсь, такимъ образомъ, налицо борьба съ врагомъ, побѣда надъ которымъ оказывается скорѣе гибелью побѣдившаго въ своей противоположности. Сознаніе жизни, сознаніе своего наличнаго бытія и дѣланія, оказывается только болью объ этомъ бытіи и дѣланіи, потому что въ нихъ имѣется только сознаніе своей противоположности въ качествѣ сущности и, слѣдовательно, собственнаго ничтожества. Этимъ путемъ сознаніе возвышается до неизмѣннаго. Но возвышеніе само является тѣмъ же сознаніемъ, а потому непосредственно оно есть сознаніе противоположнаго, т.-е. себя самого, какъ единичности. Неизмѣнное, вступающее въ сознаніе, тѣмъ самымъ соприкасается съ единичностью, и только вмѣстѣ съ нею оно дѣйствительно; вмѣсто того, чтобы быть уничтоженной въ сознаніи неизмѣнности, единичность въ такомъ сознаніи только болѣе выдвигается.
Въ этомъ движеніи сознаніе испытываетъ именно такое выступленіе единичнаго въ неизмѣнномъ и неизмѣннаго въ единичномъ. Для него единичность вообще существуетъ въ неизмѣнной сущности, а, слѣдовательно, и его собственная единичность, потому что истина этого движенія именно въ единомъ бытіи такого двойственнаго сознанія. Но въ самомъ этомъ единствѣ для него сначала еще господствуетъ различность обоихъ. Поэтому для сознанія налицо три способа, которыми единичность связана съ неизмѣннымъ; одинъ разъ оно само снова выступаетъ противоположнымъ неизмѣнной сущности, и такимъ образомъ отбрасывается къ началу борьбы, остающейся элементомъ цѣлаго отношенія. Въ другой разъ само неизмѣнное въ немъ обладаетъ для него единичностью, такъ что она оказывается формой неизмѣннаго, въ которое вмѣстѣ съ тѣмъ переходитъ весь способъ существованія. Въ третій разъ сознаніе находитъ самое себя, какъ такую единичность въ неизмѣнномъ. Первое неизмѣнное является сознанію только какъ чуждая и творящая судъ надъ единичностью сущность; второе представляетъ собою форму единичнаго, какимъ оно и является, въ третьемъ сознаніе становится духомъ, радостно находитъ въ немъ самое себя, и сознаетъ примиреніе своей единичности со всеобщимъ.
То, что здѣсь изображено, какъ способы и отношенія неизмѣннаго, оказалось опытомъ, черезъ который проходитъ двойственное самосознаніе въ своемъ несчастьи. Правда, этотъ опытъ не есть одностороннее движеніе самосознанія, потому что самосознаніе само есть неизмѣнное, а вмѣстѣ съ тѣмъ и. единичное сознаніе, а его движеніе есть столько же движеніе неизмѣннаго сознанія, какъ и движеніе единичнаго. Самосознаніе проходитъ черезъ эти моменты то какъ неизмѣнное, противополагающееся единичному вообще, то само единичное, противополагающееся другому единичному, то, наконецъ, какъ составляющее съ нимъ единство. Но это разсмотрѣніе, поскольку оно принадлежитъ намъ, здѣсь не своевременно, потому что пока передъ нами возникла только неизмѣнность, какъ неизмѣнность сознанія, т.-е. еще не истинная, а соединенная съ противоположностью, еще не самое неизмѣнное въ-
шение обоих является для него отношением сущности к несущественному, так как последнее подлежит снятию. Но так как, на самом деле, оба для него равно существенны и равно противоречивы, то оно является только противоречивым движением, в котором одна противоположность не находит равновесия в другой, а снова порождается в ней как противоположность.
Здесь, таким образом, налицо борьба с врагом, победа над которым оказывается скорее гибелью победившего в своей противоположности. Сознание жизни, сознание своего наличного бытия и делания, оказывается только болью об этом бытии и делании, потому что в них имеется только сознание своей противоположности в качестве сущности и, следовательно, собственного ничтожества. Этим путем сознание возвышается до неизменного. Но возвышение само является тем же сознанием, а потому непосредственно оно есть сознание противоположного, т. е. себя самого, как единичности. Неизменное, вступающее в сознание, тем самым соприкасается с единичностью, и только вместе с нею оно действительно; вместо того, чтобы быть уничтоженной в сознании неизменности, единичность в таком сознании только более выдвигается.
В этом движении сознание испытывает именно такое выступление единичного в неизменном и неизменного в единичном. Для него единичность вообще существует в неизменной сущности, а, следовательно, и его собственная единичность, потому что истина этого движения именно в едином бытии такого двойственного сознания. Но в самом этом единстве для него сначала еще господствует различность обоих. Поэтому для сознания налицо три способа, которыми единичность связана с неизменным; один раз оно само снова выступает противоположным неизменной сущности, и таким образом отбрасывается к началу борьбы, остающейся элементом целого отношения. В другой раз само неизменное в нём обладает для него единичностью, так что она оказывается формой неизменного, в которое вместе с тем переходит весь способ существования. В третий раз сознание находит самое себя, как такую единичность в неизменном. Первое неизменное является сознанию только как чуждая и творящая суд над единичностью сущность; второе представляет собою форму единичного, каким оно и является, в третьем сознание становится духом, радостно находит в нём самое себя, и сознает примирение своей единичности со всеобщим.
То, что здесь изображено, как способы и отношения неизменного, оказалось опытом, через который проходит двойственное самосознание в своем несчастье. Правда, этот опыт не есть одностороннее движение самосознания, потому что самосознание само есть неизменное, а вместе с тем и. единичное сознание, а его движение есть столько же движение неизменного сознания, как и движение единичного. Самосознание проходит через эти моменты то как неизменное, противополагающееся единичному вообще, то само единичное, противополагающееся другому единичному, то, наконец, как составляющее с ним единство. Но это рассмотрение, поскольку оно принадлежит нам, здесь не своевременно, потому что пока перед нами возникла только неизменность, как неизменность сознания, т. е. еще не истинная, а соединенная с противоположностью, еще не самое неизменное в-
