. Германіи, а послѣдніе два — Шеллингъ и Гегель, разорвавшіе съ одностороннимъ идеализмомъ и возвысившіеся до познанія единства и духовности вселенной, принадлежали югу, именно Швабской области.
Въ религіозномъ отношеніи Швабія — страна піэтизма. Піэтизмъ развился изъ реформаціи, которая, образовавъ поворотный пунктъ въ исторіи духовнаго развитія Европы, высказала принципъ, лежащій въ основѣ жизни современнаго jiipa, принципъ свободы субъекта^.Хотя по существу сужденіе "субъектъ свободенъ" представляетъ собою тожество, тѣмъ не менѣе потребовалось много времени, чтобы достигнуть правильнаго пониманія разумной субъективности или свободы. Піэтизмъ, какъ размышленіе вѣрующаго субъекта о самомъ себѣ, и представляетъ собою ступень въ томъ движеніи, которое было направлено на воплощеніе въ жизнь свободы субъекта. По такое размышленіе влечетъ за собою сначала равнодушіе, а затѣмъ и отрицательно-полемическое отношеніе къ системѣ церковнаго ученія. Вмѣстѣ съ этимъ былъ расчищенъ путь къ появленію, съ одной стороны, того направленія, которое носитъ названіе "просвѣщенія" и которое стремится освободить человѣка отъ всякаго чуждаго авторитета, съ другой стороны, къ превращенію религіи въ субъективную мораль, такъ какъ піэтизмъ центръ тяжести полагаетъ въ личной святости. А на точкѣ зрѣнія морали въ общественное сознаніе проникаетъ двойственность въ видѣ разлада между Богомъ и міромъ, между чувственностью и духомъ; эту двойственность Гегель и описалъ подъ именемъ несчастнаго сознанія. Однако, какъ просвѣщеніе, нашедшее себѣ пріютъ въ Тюбингенскомъ университетѣ, такъ и направленіе субъективной морали не пользовались большимъ уваженіемъ среди вюртембергцевъ: библія, на которой они воспитались, противодѣйствовала въ народѣ отчужденію отъ историческихъ основъ, а благочестіе, развившееся подъ вліяніемъ піэтизма, пробудило въ народѣ потребность нравственнаго самосовершенствованія и образовало прочную общественную силу и духовную опору цѣлаго народа. Этотъ глубокій духъ нравственности и впиталъ Гегель въ себя изъ той среды, въ которой протекло его дѣтство. Дильтей въ упомянутой выше работѣ о Гегелѣ совершенно правильно выдвигаетъ на видъ, что для личнаго образа жизни Гегеля навсегда остаются опредѣляющими старыя формы устойчивой нравственности, которыя господствовали въ его дѣтствѣ; "ето мышленіе, — говоритъ онъ: — глубоко проникло въ проблемы нравственнаго міра, въ своей собственной жизни онъ сохранился незатронутый сомнѣніемъ въ протестантской нравственности и въ житейскихъ правилахъ родительскаго домаі)". Онъ не забывалъ полученныхъ лично впечатлѣній, а обладалъ исключительнымъ даромъ выяснять ихъ и развивать въ ихъ подлинномъ значеніи передъ своимъ духовнымъ взоромъ. Благодаря этому ему и удалось глубоко заглянуть въ вопросы нравственнаго міра и провести рѣзкую грань между нравственностью и моралью. Въ этомъ отношеніи Гегелю очень помогло прекрасное знакомство съ античнымъ міромъ, которымъ онъ увлекался еще въ годы молодости и любовь къ которому сохранилъ до конца жизни. Онъ высоко цѣнилъоткрытіе грековъ, что конечное есть духъ, откуда вытекалъ ихъ взглядъ на человѣка, какъ па разумное существо,^ какъ на члена не менѣе разумнаго міропорядка. Гармонія
9 Wilhelm Dilthey, "Die Jugeudgeschichte Hegels", 1905, S. 5.
. Германии, а последние два — Шеллинг и Гегель, разорвавшие с односторонним идеализмом и возвысившиеся до познания единства и духовности вселенной, принадлежали югу, именно Швабской области.
В религиозном отношении Швабия — страна пиэтизма. Пиэтизм развился из реформации, которая, образовав поворотный пункт в истории духовного развития Европы, высказала принцип, лежащий в основе жизни современного jiipa, принцип свободы субъекта^.Хотя по существу суждение "субъект свободен" представляет собою тожество, тем не менее потребовалось много времени, чтобы достигнуть правильного понимания разумной субъективности или свободы. Пиэтизм, как размышление верующего субъекта о самом себе, и представляет собою ступень в том движении, которое было направлено на воплощение в жизнь свободы субъекта. По такое размышление влечет за собою сначала равнодушие, а затем и отрицательно-полемическое отношение к системе церковного учения. Вместе с этим был расчищен путь к появлению, с одной стороны, того направления, которое носит название "просвещения" и которое стремится освободить человека от всякого чуждого авторитета, с другой стороны, к превращению религии в субъективную мораль, так как пиэтизм центр тяжести полагает в личной святости. А на точке зрения морали в общественное сознание проникает двойственность в виде разлада между Богом и миром, между чувственностью и духом; эту двойственность Гегель и описал под именем несчастного сознания. Однако, как просвещение, нашедшее себе приют в Тюбингенском университете, так и направление субъективной морали не пользовались большим уважением среди вюртембергцев: библия, на которой они воспитались, противодействовала в народе отчуждению от исторических основ, а благочестие, развившееся под влиянием пиэтизма, пробудило в народе потребность нравственного самосовершенствования и образовало прочную общественную силу и духовную опору целого народа. Этот глубокий дух нравственности и впитал Гегель в себя из той среды, в которой протекло его детство. Дильтей в упомянутой выше работе о Гегеле совершенно правильно выдвигает на вид, что для личного образа жизни Гегеля навсегда остаются определяющими старые формы устойчивой нравственности, которые господствовали в его детстве; "ето мышление, — говорит он: — глубоко проникло в проблемы нравственного мира, в своей собственной жизни он сохранился незатронутый сомнением в протестантской нравственности и в житейских правилах родительского домаи)". Он не забывал полученных лично впечатлений, а обладал исключительным даром выяснять их и развивать в их подлинном значении перед своим духовным взором. Благодаря этому ему и удалось глубоко заглянуть в вопросы нравственного мира и провести резкую грань между нравственностью и моралью. В этом отношении Гегелю очень помогло прекрасное знакомство с античным миром, которым он увлекался еще в годы молодости и любовь к которому сохранил до конца жизни. Он высоко ценилъоткрытие греков, что конечное есть дух, откуда вытекал их взгляд на человека, как па разумное существо,^ как на члена не менее разумного миропорядка. Гармония
9 Wilhelm Dilthey, "Die Jugeudgeschichte Hegels", 1905, S. 5.
