было бы снятіемъ опредѣленнаго сужденія Е есть В и могло бы имѣть мѣсто лишь въ неопредѣленномъ сужденіи, частномъ; потому заключеніе въ этой фигурѣ можетъ быть лишь частное. Частное же сужденіе, какъ замѣчено выше, столь же положительно, сколь и отрицательно; поэтому, такому заключенію нельзя приписывать большой цѣнности. А поскольку и частное, и общее суть крайніе термины и непосредственныя взаимно-безразличныя опредѣленности, то самое отношеніе ихъ безразлично; можно по желанію принять то или другое какъ за большій, такъ и за меньшій терминъ, а потому также и ту или другую посылку за большую или меньшую.
3. Такъ какъ заключеніе можетъ быть какъ положительнымъ, такъ и отрицательнымъ, то оно тѣмъ самымъ есть относительно этихъ опредѣленностей безразличное, стало-быть, общее отношеніе. При ближайшемъ разсмотрѣніи опосредованіе перваго умозаключенія въ себѣ оказалось случайнымъ; во второмъ умозаключеніи эта случайность положена. Тѣмъ самымъ это опосредованіе само себя снимаетъ; опосредованіе имѣетъ опредѣленіе единичности и непосредственности; то, къ чему заключаютъ по этой фигурѣ, должно напротивъ, быть въ себѣ и непосредственно тожественнымъ; ибо его средній терминъ, непосредственная единичность, есть безконечно-многообразная и внѣшняя опредѣленность. Поэтому, въ ней, напротивъ, положено внѣшнее себѣ опосредованіе. Но внѣшность единичнаго есть общность; это опосредованіе черезъ непосредственно единичное указываетъ внѣ себя на его другое, что происходитъ черезъ общее, или иначе то, что должно быть соединено черезъ второе умозаключеніе, должно быть соединено непосредственно; черезъ непосредственность, лежащую въ его основаніи, не получается опредѣленнаго заключенія. Непосредственность, на которую онъ указываетъ, есть иная, чѣмъ его снятая первая непосредственность бытія, — стало быть, рефлектированное въ себя иля сущее въ себѣ, отвлеченное общее.
Переходъ этого умозаключенія съ разсмотрѣнной точки зрѣнія былъ становленіемъ другого (Апсіегз'игегсіеп), какъ переходъ бытія, такъ какъ въ основѣ его лежитъ качественное и именно непосредственная единичность. Но но понятію единичность соединяетъ частное и общее постольку, поскольку она снимаетъ опредѣленность частнаго, что представляется, какъ случайность этого умозаключенія; крайніе термины связываются между собою не въ силу ихъ опредѣленнаго отношенія къ среднему термину; онъ не есть поэтому ихъ опредѣленное единство, и присущее еще ему положительное единство есть лишь отвлеченная общность. Но такъ какъ средній терминъ положенъ въ этой опредѣленности, которая есть его истина, то получается другая форма умозаключенія.
с. Третья фигура: 7? — А — В.
1. Это третье умозаключеніе уже не имѣетъ ни одной непосредственной посылки; отношеніе Е — А опосредовано первымъ, отношеніе В — А — вторымъ умозаключеніемъ. Поэтому оно предполагаетъ оба первыя умозаключенія; но наоборотъ, оба они предполагаютъ также его, также какъ вообще каждое
было бы снятием определенного суждения Е есть В и могло бы иметь место лишь в неопределенном суждении, частном; потому заключение в этой фигуре может быть лишь частное. Частное же суждение, как замечено выше, столь же положительно, сколь и отрицательно; поэтому, такому заключению нельзя приписывать большой ценности. А поскольку и частное, и общее суть крайние термины и непосредственные взаимно-безразличные определенности, то самое отношение их безразлично; можно по желанию принять то или другое как за больший, так и за меньший термин, а потому также и ту или другую посылку за большую или меньшую.
3. Так как заключение может быть как положительным, так и отрицательным, то оно тем самым есть относительно этих определенностей безразличное, стало быть, общее отношение. При ближайшем рассмотрении опосредование первого умозаключения в себе оказалось случайным; во втором умозаключении эта случайность положена. Тем самым это опосредование само себя снимает; опосредование имеет определение единичности и непосредственности; то, к чему заключают по этой фигуре, должно напротив, быть в себе и непосредственно тожественным; ибо его средний термин, непосредственная единичность, есть бесконечно-многообразная и внешняя определенность. Поэтому, в ней, напротив, положено внешнее себе опосредование. Но внешность единичного есть общность; это опосредование через непосредственно единичное указывает вне себя на его другое, что происходит через общее, или иначе то, что должно быть соединено через второе умозаключение, должно быть соединено непосредственно; через непосредственность, лежащую в его основании, не получается определенного заключения. Непосредственность, на которую он указывает, есть иная, чем его снятая первая непосредственность бытия, — стало быть, рефлектированное в себя иля сущее в себе, отвлеченное общее.
Переход этого умозаключения с рассмотренной точки зрения был становлением другого (Апсиегз'игегсиеп), как переход бытия, так как в основе его лежит качественное и именно непосредственная единичность. Но но понятию единичность соединяет частное и общее постольку, поскольку она снимает определенность частного, что представляется, как случайность этого умозаключения; крайние термины связываются между собою не в силу их определенного отношения к среднему термину; он не есть поэтому их определенное единство, и присущее еще ему положительное единство есть лишь отвлеченная общность. Но так как средний термин положен в этой определенности, которая есть его истина, то получается другая форма умозаключения.
с. Третья фигура: 7? — А — В.
1. Это третье умозаключение уже не имеет ни одной непосредственной посылки; отношение Е — А опосредовано первым, отношение В — А — вторым умозаключением. Поэтому оно предполагает оба первые умозаключения; но наоборот, оба они предполагают также его, также как вообще каждое
