раздѣлено и кажется соединеннымъ лишь внѣшнимъ образомъ. Такъ какъ поэтому въ этомъ познаніи понятіе полагаетъ объектъ, какъ свой, то идея ближайшимъ образомъ даетъ себѣ лишь то же содержаніе, основа котораго дана, и въ которомъ снята лишь форма внѣшности. Такимъ образомъ это познаніе еще сохраняетъ конечность въ своей выполненной цѣли, оно не достигло еще вмѣстѣ съ тѣмъ ея въ ней и въ своей истинѣ еще не пришло къ истинѣ. Ибо поскольку въ результатѣ содержаніе имѣетъ еще опредѣленіе чего-то даннаго, то предположенное въ противоположность понятію бытіе въ себѣ еще не снято; тѣмъ самымъ равнымъ образомъ въ этомъ результатѣ еще не содержится единства понятія и реальности, истины. Страннымъ образомъ въ новое время эта сторона конечности сохранена и признана за абсолютное отношеніе познанія, какъ будто конечное, какъ таковое, должно было быть абсолютнымъ. Съ этой точки зрѣнія объекту приписывается нѣкоторая невѣдомая вещность въ себѣ за предѣлами познанія, и послѣднее, равно какъ и истина, разсматриваются, какъ нѣчто абсолютно потустороннее для дознанія. Опредѣленія мысли вообще, категоріи, опредѣленія рефлексіи, а также формальное понятіе и его моменты, получили въ немъ не такое положеніе, какъ будто онѣ въ себѣ и для себя суть конечныя опредѣленія, а такое, будто онѣ таковы въ томъ смыслѣ, что онѣ суть нѣчто субъективное въ противоположности этой пустой вещности въ себѣ; признаніе этого отношенія неистины познанія за истину есть ставшее общимъ мнѣніемъ новаго времени заблужденіе.
Изъ этого опредѣленія конечнаго познанія непосредственно явствуетъ, что оно есть нѣкоторое противорѣчіе, которое само себя снимаетъ; противорѣчіе нѣкоторой истины, которая вмѣстѣ съ тѣмъ не должна быть истиною; нѣкотораго познанія того, что есть, которое (познаніе) вмѣстѣ съ тѣмъ не познаетъ вещи въ себѣ. Въ совпаденіи этого противорѣчія его содержаніе, субъективное познаніе и вещь въ себѣ, также совпадаетъ, т.-е. оказывается не-истиннымъ. Но познаніе должно собственнымъ движеніемъ разрѣшить свою конечность и съ тѣмъ вмѣстѣ свое противорѣчіе; то соображеніе, въ которое мы о немъ вдаемся, есть нѣкоторая внѣшняя рефлексія; оно же само есть понятіе, имѣющее себя цѣлью, которое стало быть осуществляетъ себя черезъ свою реализацію и именно въ этомъ осуществленіи снимаетъ свою субъективность и предположенное бытіе въ себѣ. Надлежитъ поэтому разсмотрѣть его въ немъ самомъ въ его положительной дѣятельности. Такъ какъ эта идея есть, какъ показано, побужденіе понятія реализовать себя для самого себя, то его дѣятельность состоитъ въ томъ, чтобы опредѣлить объектъ и черезъ это опредѣленіе отнестись въ немъ къ себѣ, какъ тожественное съ нимъ. Объектъ есть вообще просто опредѣляемое, и въ идеѣ онъ имѣетъ ту существенную сторону, чтобы не быть въ себѣ и для себя противоположнымъ понятію. Такъ какъ это познаніе еще, конечно, не умозрительно, то предположенная объективность не имѣетъ еще для него такого вида, будто она есть въ ней самой просто нонятіе и не содержитъ ничего особаго для себя въ противоположность ему. Но тѣмъ самымъ, что она признается за сущую въ себѣ потусторонность, для нея существенно то опредѣленіе опредѣлимости черезъ понятіе, что
разделено и кажется соединенным лишь внешним образом. Так как поэтому в этом познании понятие полагает объект, как свой, то идея ближайшим образом дает себе лишь то же содержание, основа которого дана, и в котором снята лишь форма внешности. Таким образом это познание еще сохраняет конечность в своей выполненной цели, оно не достигло еще вместе с тем её в ней и в своей истине еще не пришло к истине. Ибо поскольку в результате содержание имеет еще определение чего-то данного, то предположенное в противоположность понятию бытие в себе еще не снято; тем самым равным образом в этом результате еще не содержится единства понятия и реальности, истины. Странным образом в новое время эта сторона конечности сохранена и признана за абсолютное отношение познания, как будто конечное, как таковое, должно было быть абсолютным. С этой точки зрения объекту приписывается некоторая неведомая вещность в себе за пределами познания, и последнее, равно как и истина, рассматриваются, как нечто абсолютно потустороннее для дознания. Определения мысли вообще, категории, определения рефлексии, а также формальное понятие и его моменты, получили в нём не такое положение, как будто они в себе и для себя суть конечные определения, а такое, будто они таковы в том смысле, что они суть нечто субъективное в противоположности этой пустой вещности в себе; признание этого отношения неистины познания за истину есть ставшее общим мнением нового времени заблуждение.
Из этого определения конечного познания непосредственно явствует, что оно есть некоторое противоречие, которое само себя снимает; противоречие некоторой истины, которая вместе с тем не должна быть истиною; некоторого познания того, что есть, которое (познание) вместе с тем не познает вещи в себе. В совпадении этого противоречия его содержание, субъективное познание и вещь в себе, также совпадает, т. е. оказывается не-истинным. Но познание должно собственным движением разрешить свою конечность и с тем вместе свое противоречие; то соображение, в которое мы о нём вдаемся, есть некоторая внешняя рефлексия; оно же само есть понятие, имеющее себя целью, которое стало быть осуществляет себя через свою реализацию и именно в этом осуществлении снимает свою субъективность и предположенное бытие в себе. Надлежит поэтому рассмотреть его в нём самом в его положительной деятельности. Так как эта идея есть, как показано, побуждение понятия реализовать себя для самого себя, то его деятельность состоит в том, чтобы определить объект и через это определение отнестись в нём к себе, как тожественное с ним. Объект есть вообще просто определяемое, и в идее он имеет ту существенную сторону, чтобы не быть в себе и для себя противоположным понятию. Так как это познание еще, конечно, не умозрительно, то предположенная объективность не имеет еще для него такого вида, будто она есть в ней самой просто нонятие и не содержит ничего особого для себя в противоположность ему. Но тем самым, что она признается за сущую в себе потусторонность, для неё существенно то определение определимости через понятие, что
