тожествомъ ихъ опредѣленности или ихъ полною внѣшностью въ тожествѣ ихъ опредѣленности. Это противорѣчіе есть такимъ образомъ отрицательное единство многихъ просто отталкивающихся въ немъ объектовъ, — механическій процессъ.
В.
Механическій процессъ.
Если объекты разсматриваются, лишь какъ замкнутыя въ себя цѣлыя, то они не могутъ воздѣйствовать одинъ на другой. Въ этомъ опредѣленіи они то же, что монады, которыя именно потому мыслятся, какъ лишенныя какого-либо взаимодѣйствія. Но именно вслѣдствіе того понятіе монады есть ошибочная рефлексія. Ибо, во-первыхъ, она есть опредѣленное представленіе ея лишь въ себѣ сущей цѣлостности;, какъ извѣстная степень развитія и какъ положеніе своего міровоззрѣнія, она ееть нѣчто опредѣленное; но такъ какъ она есть замкнутая въ себя цѣлостность, то она равнымъ образомъ безразлична къ этой опредѣленности; эта опредѣленность есть поэтому не ея собственная, а положенная черезъ другой объектъ. Во-вторыхъ, она есть вообще непосредственное, поскольку она должна быть чѣмъ-то лишь представляющимъ; ея отношеніе къ себѣ есть поэтому отвлеченная общность; тѣмъ самымъ она есть нѣкоторое открытое для другихъ существованіе. Для достиженія свободы субстанціи недостаточно представлять ее, какъ цѣлостность, какъ полную внутри себя, ничего не получающую извнѣ. Напротивъ, именно чуждое понятію, только представляющее отношеніе къ себѣ самой, есть пассивность относительно другого. Равнымъ образомъ и опредѣленность, понимается ли она, какъ опредѣленность нѣкотораго сущаго или представляющаго, какъ степень собственнаго изнутри возникающаго развитія, есть нѣчто внѣшнее; степень, достигаемая развитіемъ, имѣетъ свою границу въ нѣкоторомъ другомъ. Далѣе перенесеніе взаимодѣйствія субстанцій въ нѣкоторую предуставленную гармонію сводится лишь къ тому, чтобы превращать его въ нѣкоторое предположеніе, т.-е. въ нѣчто лишенное понятія. Потребность уклониться отъ признанія воздѣйствія на субстанціи основывалась на моментѣ абсолютной самостоятельности или первоначальности, положенной въ основаніе. Но такъ какъ этому бытію въ себѣ не соотвѣтствуетъ положеніе, степень развитія, то именно потому оно имѣетъ свое основаніе въ нѣкоторомъ другомъ.
Объ отношеніи субстанціальности было въ свое время сказано, что оно переходитъ въ отношеніе причинности. Но сущее имѣетъ здѣсь опредѣленіе уже не нѣкоторой субстанціи, а нѣкотораго объекта; отношеніе причинности перешло въ понятіе; первоначальность одной субстанціи относительно другой обнаружилась, какъ нѣкоторая видимость, ея дѣйствіе, — какъ переходъ въ противоположное ей. Вслѣдствіе того это отношеніе не имѣетъ никакой объективности. Поэтому поскольку нѣкоторый объектъ положенъ въ формѣ субъективнаго единства, какъ дѣйствующая причина, то это должно считаться
тожеством их определенности или их полною внешностью в тожестве их определенности. Это противоречие есть таким образом отрицательное единство многих просто отталкивающихся в нём объектов, — механический процесс.
В.
Механический процесс.
Если объекты рассматриваются, лишь как замкнутые в себя целые, то они не могут воздействовать один на другой. В этом определении они то же, что монады, которые именно потому мыслятся, как лишенные какого-либо взаимодействия. Но именно вследствие того понятие монады есть ошибочная рефлексия. Ибо, во-первых, она есть определенное представление её лишь в себе сущей целостности;, как известная степень развития и как положение своего мировоззрения, она ееть нечто определенное; но так как она есть замкнутая в себя целостность, то она равным образом безразлична к этой определенности; эта определенность есть поэтому не её собственная, а положенная через другой объект. Во-вторых, она есть вообще непосредственное, поскольку она должна быть чем-то лишь представляющим; её отношение к себе есть поэтому отвлеченная общность; тем самым она есть некоторое открытое для других существование. Для достижения свободы субстанции недостаточно представлять ее, как целостность, как полную внутри себя, ничего не получающую извне. Напротив, именно чуждое понятию, только представляющее отношение к себе самой, есть пассивность относительно другого. Равным образом и определенность, понимается ли она, как определенность некоторого сущего или представляющего, как степень собственного изнутри возникающего развития, есть нечто внешнее; степень, достигаемая развитием, имеет свою границу в некотором другом. Далее перенесение взаимодействия субстанций в некоторую предуставленную гармонию сводится лишь к тому, чтобы превращать его в некоторое предположение, т. е. в нечто лишенное понятия. Потребность уклониться от признания воздействия на субстанции основывалась на моменте абсолютной самостоятельности или первоначальности, положенной в основание. Но так как этому бытию в себе не соответствует положение, степень развития, то именно потому оно имеет свое основание в некотором другом.
Об отношении субстанциальности было в свое время сказано, что оно переходит в отношение причинности. Но сущее имеет здесь определение уже не некоторой субстанции, а некоторого объекта; отношение причинности перешло в понятие; первоначальность одной субстанции относительно другой обнаружилась, как некоторая видимость, её действие, — как переход в противоположное ей. Вследствие того это отношение не имеет никакой объективности. Поэтому поскольку некоторый объект положен в форме субъективного единства, как действующая причина, то это должно считаться
