2. Эта возможность, какъ бытіе въ себѣ реальной дѣйствительности, сама есть реальная возможность, ближайшимъ образомъ содержательное бытіе въ себѣ. Формальная возможность есть рефлексія въ себя, лишь какъ отвлеченное тожество, состоящее въ томъ, что нѣчто не противорѣчитъ себѣ внутри себя. Но поскольку мы вникаемъ въ опредѣленія, обстоятельства, условія нѣкоторой вещи, дабы познать изъ нихъ ея возможность, мы не останавливаемся уже на формальномъ, а разсматриваемъ ея реальную возможность.
Эта реальная возможность сама есть непосредственное осуществленіе; но уже не потому, что возможность, какъ таковая, какъ формальный моментъ, есть непосредственно ея противоположность, нѣкоторая нерефлектированная дѣйствительность; именно потому, что она есть реальная возможность, она имѣетъ вмѣстѣ съ тѣмъ въ ней самой это опредѣленіе. Реальная возможность нѣкоторой вещи есть поэтому существующее многообразіе относящихся къ ней обстоятельствъ.
Такимъ образомъ, хотя это многообразіе существованія есть настолько же возможность, насколько и дѣйствительность, но его тожество есть лишь прежде всего содержаніе, безразличное къ этимъ опредѣленіямъ формы; они образуютъ поэтому опредѣленнымъ образомъ форму въ противоположность ихъ тожеству. Или, иначе, непосредственная реальная дѣйствительность, именно потому что она есть непосредственная, опредѣлена въ противоположность своей возможности; какъ эта опредѣленная, тѣмъ самымъ рефлектированная, она есть реальная возможность. Хотя послѣдняя есть положенное цѣлое формы, но формы въ ея опредѣленности, а именно дѣйствительности, какъ формальной или непосредственной, и равнымъ образомъ возможности, какъ отвлеченнаго бытія въ себѣ. Эта дѣйствительность, составляющая, возможность нѣкоторой вещи, есть поэтому не ея собственная возможность, а бытіе въ себѣ нѣкотораго другого дѣйствительнаго; она сама есть дѣйствительность, долженствующая быть снятою, возможность, какъ только возможность. Такимъ образомъ, реальная возможность составляетъ всю совокупность условій, нерефлек-тированную въ себя, разсѣянную дѣйствительность, опредѣленіе которой однако таково, что она должна быть бытіемъ въ себѣ нѣкотораго другого и возвращаться въ себя.
То, что реально возможно, есть, стало быть, по своему бытію въ себѣ нѣчто формально-тожественное, не противорѣчащее себѣ но ^своему простому опредѣленію содержанія; но и по своимъ развитымъ и различеннымъ обстоятельствамъ и по всему тому, съ чѣмъ оно состоитъ въ связи, оно, какъ тожественное себѣ, не должно противорѣчить себѣ. Но, во-вторыхъ, такъ какъ оно многообразно внутри себя и находится въ многообразной связи съ другимъ, различіе же въ себѣ самомъ переходитъ въ противоположеніе, то оно есть нѣчто противорѣчивое. Если идетъ рѣчь о какой-либо возможности и должно быть указано ея противорѣчіе, то достаточно настаивать лишь на многообразіи, которое она содержитъ въ себѣ, какъ содержаніе или какъ ея обусловленное осуществленіе; изъ чего легко обнаруживается ея противорѣчіе. Но послѣднее не есть противорѣчіе сравненія, а многообразное осуществленіе въ себѣ самомъ состоитъ въ томъ,
2. Эта возможность, как бытие в себе реальной действительности, сама есть реальная возможность, ближайшим образом содержательное бытие в себе. Формальная возможность есть рефлексия в себя, лишь как отвлеченное тожество, состоящее в том, что нечто не противоречит себе внутри себя. Но поскольку мы вникаем в определения, обстоятельства, условия некоторой вещи, дабы познать из них её возможность, мы не останавливаемся уже на формальном, а рассматриваем её реальную возможность.
Эта реальная возможность сама есть непосредственное осуществление; но уже не потому, что возможность, как таковая, как формальный момент, есть непосредственно её противоположность, некоторая нерефлектированная действительность; именно потому, что она есть реальная возможность, она имеет вместе с тем в ней самой это определение. Реальная возможность некоторой вещи есть поэтому существующее многообразие относящихся к ней обстоятельств.
Таким образом, хотя это многообразие существования есть настолько же возможность, насколько и действительность, но его тожество есть лишь прежде всего содержание, безразличное к этим определениям формы; они образуют поэтому определенным образом форму в противоположность их тожеству. Или, иначе, непосредственная реальная действительность, именно потому что она есть непосредственная, определена в противоположность своей возможности; как эта определенная, тем самым рефлектированная, она есть реальная возможность. Хотя последняя есть положенное целое формы, но формы в её определенности, а именно действительности, как формальной или непосредственной, и равным образом возможности, как отвлеченного бытия в себе. Эта действительность, составляющая, возможность некоторой вещи, есть поэтому не её собственная возможность, а бытие в себе некоторого другого действительного; она сама есть действительность, долженствующая быть снятою, возможность, как только возможность. Таким образом, реальная возможность составляет всю совокупность условий, нерефлек-тированную в себя, рассеянную действительность, определение которой однако таково, что она должна быть бытием в себе некоторого другого и возвращаться в себя.
То, что реально возможно, есть, стало быть, по своему бытию в себе нечто формально-тожественное, не противоречащее себе но ^своему простому определению содержания; но и по своим развитым и различенным обстоятельствам и по всему тому, с чем оно состоит в связи, оно, как тожественное себе, не должно противоречить себе. Но, во-вторых, так как оно многообразно внутри себя и находится в многообразной связи с другим, различие же в себе самом переходит в противоположение, то оно есть нечто противоречивое. Если идет речь о какой-либо возможности и должно быть указано её противоречие, то достаточно настаивать лишь на многообразии, которое она содержит в себе, как содержание или как её обусловленное осуществление; из чего легко обнаруживается её противоречие. Но последнее не есть противоречие сравнения, а многообразное осуществление в себе самом состоит в том,
