Такимъ образомъ нѣчто, которое ееть еще лишь внутреннее, именно потому есть лишь внѣшнее. Или наоборотъ нѣчто, которое есть лишь внѣшнее, именно потому есть лишь внутреннее. Или, иначе, такъ какъ внутреннее опредѣлено, какъ сущность, а внѣшнее — какъ бытіе, то нѣкоторая (мыслимая) вещь, поскольку она есть въ своей сущности, именно потому есть лишь непосредственное бытіе; или вещь, которая только есть, имевно потому находится еще въ своей сущности. Внѣшнее и внутреннее суть опредѣленность, положенная такъ, что каждое изъ этихъ опредѣленій не только предполагаетъ другое и переходитъ въ него, какъ въ свою истину, но что оно, поскольку оно есть эта истина другого, остается положеннымъ, какъ опредѣленность, и указываетъ на полноту ихъ обоихъ. Внутреннее есть тѣмъ самъ завершеніе сущности по формѣ. Сущность, поскольку она именно опредѣлена, какъ внутреннее, содержитъ въ себѣ указаніе на то, что она недостаточна и есть лишь отношеніе къ своему другому, къ внѣшнему; но послѣднее есть равнымъ образомъ нетолько бытіе или также осуществленіе, а относящееся къ сущности или къ внутреннему. Но дано нетолько взаимное отношеніе обоихъ, а то опредѣленное отношеніе абсолютной формы, по коему каждое непосредственно есть его противоположность, и ихъ обоюдное отношеніе къ . ихъ третьему или, правильнѣе, къ ихъ единству. Ихъ опосредованіе лишено однако этой содержащей ихъ оба тожественной основы; ихъ отношеніе есть поэтому непосредственное превращеніе одного въ другое; и это связывающее ихъ отрицательное единство есть простая безсодержательная точка.
Примѣчаніе. Движеніе сущности есть вообще становленіе понятія. Въ отношеніи внутренняго и внѣшняго именно выступаетъ тотъ существенный моментъ понятія, что каждое изъ нихъ есть непосредственно нетолько свое другое, но также полнота цѣлаго. Но эта полнота въ понятіи, какъ таковомъ, есть общее, — основа, которой въ отношеніи внутренняго и внѣшняго еще нѣтъ. Въ отрицательномъ тожествѣ внутренняго и внѣшняго, составляющемъ непосредственное превращеніе одного изъ этихъ опредѣленій въ другое, еще не достаетъ также той основы, которая была ранѣе названа мыслимою вещью (8ас1іе).
Весьма важно обратить вниманіе на неопосредованное тожество формы, какъ оно положено здѣсь еще безъ полнаго содержаніемъ движенія самой вещи. Оно выступаетъ въ вещи, какъ послѣдняя есть въ своемъ началѣ. Такъ чистое бытіе есть непосредственно ничто. Вообще, все реальное въ своемъ началѣ есть такое лишь непосредственное тожество; ибо въ его началѣ моменты еще не противоположены и не развиты, съ одной стороны, еще не приняты внутрь (еггіпегі) изъ внѣшности, а съ другой — еще не обнаружены и не выдѣлены извнутри черезъ свою дѣятельность; поэтому оно есть внутреннее, лишь какъ опредѣленность относительно внѣшняго, и внѣшнее, лишь какъ опредѣленность относительно внутренняго. Тѣмъ самымъ оно есть отчасти лишь непосредственное бытіе; отчасти же, поскольку оно есть также отрицательность, долженствующая стать дѣятельностью развитія, оно, какъ таковое, есть по существу пока лишь нѣчто внутреннее. Во всякомъ
Таким образом нечто, которое ееть еще лишь внутреннее, именно потому есть лишь внешнее. Или наоборот нечто, которое есть лишь внешнее, именно потому есть лишь внутреннее. Или, иначе, так как внутреннее определено, как сущность, а внешнее — как бытие, то некоторая (мыслимая) вещь, поскольку она есть в своей сущности, именно потому есть лишь непосредственное бытие; или вещь, которая только есть, имевно потому находится еще в своей сущности. Внешнее и внутреннее суть определенность, положенная так, что каждое из этих определений не только предполагает другое и переходит в него, как в свою истину, но что оно, поскольку оно есть эта истина другого, остается положенным, как определенность, и указывает на полноту их обоих. Внутреннее есть тем сам завершение сущности по форме. Сущность, поскольку она именно определена, как внутреннее, содержит в себе указание на то, что она недостаточна и есть лишь отношение к своему другому, к внешнему; но последнее есть равным образом нетолько бытие или также осуществление, а относящееся к сущности или к внутреннему. Но дано нетолько взаимное отношение обоих, а то определенное отношение абсолютной формы, по коему каждое непосредственно есть его противоположность, и их обоюдное отношение к . их третьему или, правильнее, к их единству. Их опосредование лишено однако этой содержащей их оба тожественной основы; их отношение есть поэтому непосредственное превращение одного в другое; и это связывающее их отрицательное единство есть простая бессодержательная точка.
Примечание. Движение сущности есть вообще становление понятия. В отношении внутреннего и внешнего именно выступает тот существенный момент понятия, что каждое из них есть непосредственно нетолько свое другое, но также полнота целого. Но эта полнота в понятии, как таковом, есть общее, — основа, которой в отношении внутреннего и внешнего еще нет. В отрицательном тожестве внутреннего и внешнего, составляющем непосредственное превращение одного из этих определений в другое, еще не достает также той основы, которая была ранее названа мыслимою вещью (8ас1ие).
Весьма важно обратить внимание на неопосредованное тожество формы, как оно положено здесь еще без полного содержанием движения самой вещи. Оно выступает в вещи, как последняя есть в своем начале. Так чистое бытие есть непосредственно ничто. Вообще, всё реальное в своем начале есть такое лишь непосредственное тожество; ибо в его начале моменты еще не противоположены и не развиты, с одной стороны, еще не приняты внутрь (еггипеги) из внешности, а с другой — еще не обнаружены и не выделены извнутри через свою деятельность; поэтому оно есть внутреннее, лишь как определенность относительно внешнего, и внешнее, лишь как определенность относительно внутреннего. Тем самым оно есть отчасти лишь непосредственное бытие; отчасти же, поскольку оно есть также отрицательность, долженствующая стать деятельностью развития, оно, как таковое, есть по существу пока лишь нечто внутреннее. Во всяком
