тельно столь же много или столь же мало мысли, какъ соображеніе о томъ, допустимъ ли тотъ или иной модусъ умозаключенія въ данной фигурѣ.
Для того, чтобы этотъ мертвый скелетъ логики получилъ дѣйствіемъ духа живое содержаніе, ея методъ долженъ стать такимъ, который единственно способенъ быть чистою наукою. Въ томъ состояніи, въ которомъ она находится, едва ли можно найти даже предчувствіе научнаго метода. Она имѣетъ приблизительно форму опытной науки. Для того, чѣмъ онѣ должны быть, опытныя науки такъ или иначе нашли свой собственный методъ опредѣленія и классификаціи своего содержанія. И чистая математика имѣетъ свой методъ, пригодный для ея отвлеченныхъ предметовъ и для количественнаго опредѣленія, въ которомъ она ихъ только и разсматриваетъ. Объ этомъ методѣ и вообще о подчиненномъ значеніи той научности, какая можетъ имѣть мѣсто въ математикѣ, мною было сказано существенное въ предисловіи къ Феноменологіи духа; но о немъ будетъ сказано ближе и въ самой Логикѣ. Спиноза, Вольфъ и др. были увлечены мыслію приложить его и къ философіи- и превратить внѣшній ходъ чуждаго понятію количества въ ходъ понятія, что само по себѣ противорѣчиво. До сихъ поръ философія еще не нашла своего метода; она съ завистью смотрѣла на систематическое сооруженіе математики и, какъ сказано, усвоивала его или пользовалась методами наукъ, которыя суть лишь смѣшенія данной матеріи, опытныхъ положеній и мыслей, или же грубо отбрасывала всякій методъ. Но изложеніе того, что единственно можетъ быть истиннымъ методомъ философской науки, входитъ въ составъ самой логики; ибо методъ есть сознаніе формы внутренняго самодвиженія ея содержанія. Я далъ примѣръ эгого метода въ Феноменологіи духа въ приложеніи къ болѣе конкретному предмету, къ сознанію 1). Тамъ изложены ступени развитія сознанія, изъ коихъ каждая при своей реализаціи сейчасъ же сама разлагается, имѣетъ своимъ результатомъ свое собственное отрицаніе и тѣмъ самымъ переходитъ па высшую ступень. Единственное, что требуется для осуществленія научнаго прогресса, и къ пріобрѣтенію совершенно простого пониманія чего слѣдуетъ по существу стремиться, есть познаніе того логическаго положенія, что отрицательное есть въ равной мѣрѣ положительное, что противорѣчивое разлагается не въ нуль, не въ отвлеченное ничто, но существенно въ отрицаніе своего особаго содержанія, или что такое отрицаніе есть не отрицаніе вообще, но отрицаніе опредѣленной (мыслимой) вещи, которая тѣмъ самымъ разлагается, т.-е. опредѣленное отрицаніе; что поэтому въ результатѣ по существу заключается то, изъ чего онъ происходитъ, — что онъ есть, собственно говоря, тожесловіе, такъ какъ иначе онъ былъ бы нѣчто непосредственное, а не результатъ. Поскольку результатъ, отрицаніе, есть опредѣленное отрицаніи, онъ обладаетъ содержаніемъ. Онъ есть понятіе новое, высшее, болѣе содержательное, чѣмъ предшествующее ему, ибо первое обогатилось тѣмъ, что въ послѣднемъ отрицается, или что ему противоположно; первое, такимъ Некорректный вызов шаблона→обра-
Впослѣдствіи же и къ другимъ конкретнымъ предметамъ resp. частямъ философіи.
тельно столь же много или столь же мало мысли, как соображение о том, допустим ли тот или иной модус умозаключения в данной фигуре.
Для того, чтобы этот мертвый скелет логики получил действием духа живое содержание, её метод должен стать таким, который единственно способен быть чистою наукою. В том состоянии, в котором она находится, едва ли можно найти даже предчувствие научного метода. Она имеет приблизительно форму опытной науки. Для того, чем они должны быть, опытные науки так или иначе нашли свой собственный метод определения и классификации своего содержания. И чистая математика имеет свой метод, пригодный для её отвлеченных предметов и для количественного определения, в котором она их только и рассматривает. Об этом методе и вообще о подчиненном значении той научности, какая может иметь место в математике, мною было сказано существенное в предисловии к Феноменологии духа; но о нём будет сказано ближе и в самой Логике. Спиноза, Вольф и др. были увлечены мыслью приложить его и к философии- и превратить внешний ход чуждого понятию количества в ход понятия, что само по себе противоречиво. До сих пор философия еще не нашла своего метода; она с завистью смотрела на систематическое сооружение математики и, как сказано, усваивала его или пользовалась методами наук, которые суть лишь смешения данной материи, опытных положений и мыслей, или же грубо отбрасывала всякий метод. Но изложение того, что единственно может быть истинным методом философской науки, входит в состав самой логики; ибо метод есть сознание формы внутреннего самодвижения её содержания. Я дал пример эгого метода в Феноменологии духа в приложении к более конкретному предмету, к сознанию 1). Там изложены ступени развития сознания, из коих каждая при своей реализации сейчас же сама разлагается, имеет своим результатом свое собственное отрицание и тем самым переходит па высшую ступень. Единственное, что требуется для осуществления научного прогресса, и к приобретению совершенно простого понимания чего следует по существу стремиться, есть познание того логического положения, что отрицательное есть в равной мере положительное, что противоречивое разлагается не в нуль, не в отвлеченное ничто, но существенно в отрицание своего особого содержания, или что такое отрицание есть не отрицание вообще, но отрицание определенной (мыслимой) вещи, которая тем самым разлагается, т. е. определенное отрицание; что поэтому в результате по существу заключается то, из чего он происходит, — что он есть, собственно говоря, тожесловие, так как иначе он был бы нечто непосредственное, а не результат. Поскольку результат, отрицание, есть определенное отрицании, он обладает содержанием. Он есть понятие новое, высшее, более содержательное, чем предшествующее ему, ибо первое обогатилось тем, что в последнем отрицается, или что ему противоположно; первое, таким Некорректный вызов шаблона→обра-
Впоследствии же и к другим конкретным предметам resp. частям философии.
