буждаетъ, выдѣляется изъ непосредственнаго единства съ субъектомъ и получаетъ передъ нимъ предметность, возникаетъ свобода духа, который, будучи погруженъ въ инстинктивное дѣйствіе мышленія, разсѣивается въ путахъ своихъ категорій въ безконечно-разнообразное содержаніе. Въ этой сѣти завязываются тамъ и сямъ прочные узлы, служащіе опорными и направляющими пунктами жизни и сознанія духа и обязанные своею прочностью и силою именно тому, что поставленные передъ сознаніемъ они суть сущія въ себѣ и для себя понятія его сущности. Важнѣе всего для природы духа отношеніе къ тому, что онъ есть въ дѣйствительности, нетолько того, что онъ есть въ себѣ, а того, чѣмъ оно себя знаетъ; потому что это знаніе себя, поскольку оно есть по существу сознаніе, есть основное опредѣленіе его дѣйствительности. Высшая задача логики состоитъ слѣдовательно въ томъ, чтобы очистить тѣ категоріи, которыя, какъ побужденія, дѣйствуютъ лишь инстинктивно и притомъ порозненно, слѣдовательно сознаются духомъ, какъ измѣнчивое и смутное, и создаютъ ему поэтому лишь порозненную и невѣрную дѣйствительность, и тѣмъ самымъ возвысить его черезъ нихъ же къ свободѣ и истинѣ.
То, на-что мы указываемъ, какъ на начало науки, высокое значеніе которой и для себя, и какъ условія истиннаго познанія уже признано предварительно; именно изслѣдованіе понятій и вообще моментовъ понятій вообще, мысленныхъ опредѣленій, ближайшимъ образомъ какъ формъ, отличныхъ отъ содержанія и лишь присущихъ ему, — это оказывается въ себѣ самомъ сейчасъ же несоотвѣтственнымъ отношеніемъ къ истинѣ, признаваемой предметомъ и цѣлью логики. Ибо какъ простыя формы, какъ отличныя отъ содержанія, онѣ получаютъ опредѣленіе, дѣлающее ихъ конечными и неспособными схватить истину, которая безконечна въ себѣ. Если истинное въ какомъ-либо иномъ отношеніи и сочетается снова съ ограниченностью и конечностью, то это есть сторона его отрицанія, его неистинности и недѣйствительности, именно его конца, а не его утвержденія, по коему оно есть истинное. Передъ пустотою просто формальныхъ категорій инстинктъ здраваго разума чувствуетъ себя въ концѣ концовъ столь сильнымъ, что онъ презрительно оставляетъ ихъ познаніе на долю школьной логики и метафизики, пренебрегая вмѣстѣ съ тѣмъ тою цѣнностью, которую представляетъ собою сознаніе этихъ нитей само для себя, и не сознавая того, что, ограничиваясь инстинктивнымъ дѣйствіемъ природной логики, а тѣмъ болѣе рефлективно отбрасывая значеніе и познаніе самихъ мыслительныхъ формъ, онъ отдаетъ себя на служеніе неочищенному и потому несвободному мышленію. Простое основное опредѣленіе или совокупное формальное опредѣленіе собранія такихъ формъ есть тожество, которое признается за законъ, какъ А = А, какъ начало противорѣчія въ логикѣ этого собранія. Здравый разумъ въ такой мѣрѣ потерялъ уваженіе къ школѣ, для которой истина состоитъ въ обладаніи такими законами, и въ которой они продолжаютъ господствовать, что онъ смѣется надъ нею и считаетъ невыносимымъ человѣка, который на основаніи такихъ законовъ сталъ бы говорить: растеніе есть растеніе, наука есть наука и т. д. до безконечности. И относительно формулъ, служащихъ правилами Некорректный вызов шаблона→умоза-
буждает, выделяется из непосредственного единства с субъектом и получает перед ним предметность, возникает свобода духа, который, будучи погружен в инстинктивное действие мышления, рассеивается в путах своих категорий в бесконечно-разнообразное содержание. В этой сети завязываются там и сям прочные узлы, служащие опорными и направляющими пунктами жизни и сознания духа и обязанные своею прочностью и силою именно тому, что поставленные перед сознанием они суть сущие в себе и для себя понятия его сущности. Важнее всего для природы духа отношение к тому, что он есть в действительности, нетолько того, что он есть в себе, а того, чем оно себя знает; потому что это знание себя, поскольку оно есть по существу сознание, есть основное определение его действительности. Высшая задача логики состоит следовательно в том, чтобы очистить те категории, которые, как побуждения, действуют лишь инстинктивно и притом порозненно, следовательно сознаются духом, как изменчивое и смутное, и создают ему поэтому лишь порозненную и неверную действительность, и тем самым возвысить его через них же к свободе и истине.
То, на-что мы указываем, как на начало науки, высокое значение которой и для себя, и как условия истинного познания уже признано предварительно; именно исследование понятий и вообще моментов понятий вообще, мысленных определений, ближайшим образом как форм, отличных от содержания и лишь присущих ему, — это оказывается в себе самом сейчас же несоответственным отношением к истине, признаваемой предметом и целью логики. Ибо как простые формы, как отличные от содержания, они получают определение, делающее их конечными и неспособными схватить истину, которая бесконечна в себе. Если истинное в каком-либо ином отношении и сочетается снова с ограниченностью и конечностью, то это есть сторона его отрицания, его неистинности и недействительности, именно его конца, а не его утверждения, по коему оно есть истинное. Перед пустотою просто формальных категорий инстинкт здравого разума чувствует себя в конце концов столь сильным, что он презрительно оставляет их познание на долю школьной логики и метафизики, пренебрегая вместе с тем тою ценностью, которую представляет собою сознание этих нитей само для себя, и не сознавая того, что, ограничиваясь инстинктивным действием природной логики, а тем более рефлективно отбрасывая значение и познание самих мыслительных форм, он отдает себя на служение неочищенному и потому несвободному мышлению. Простое основное определение или совокупное формальное определение собрания таких форм есть тожество, которое признается за закон, как А = А, как начало противоречия в логике этого собрания. Здравый разум в такой мере потерял уважение к школе, для которой истина состоит в обладании такими законами, и в которой они продолжают господствовать, что он смеется над нею и считает невыносимым человека, который на основании таких законов стал бы говорить: растение есть растение, наука есть наука и т. д. до бесконечности. И относительно формул, служащих правилами Некорректный вызов шаблона→умоза-
