повидимому, постоянная величина, но весьма зависитъ отъ температуры, то въ результатѣ всего этого оказывается не только то, что каждое химическое дѣйствіе въ основѣ своей есть явленіе электричества, но и что дѣйствіе, зависящее, повидимому, отъ такъ называемаго избирательнаго сродства, производится лишь болѣе сильною въ однихъ тѣлахъ, чѣмъ въ другихъ, присущею имъ электрическою полярностью. Въ конечномъ результатѣ всего этого блужданія въ гипотетическихъ представленіяхъ мы остаемся, стало быть, при категоріи большей напряженности, которыя есть столь же формальная категорія, какъ и избирательное сродство вообще, и тѣмъ, что эта категорія сводится къ болѣе сильной напряженности электрической полярности, она ни на шагъ не приближаетъ насъ сравнительно съ прежнимъ къ какому-либо физическому основанію. Но и то, что здѣсь должно быть опредѣлено, какъ бо́ль-шая специфическая напряженность, сводится далѣе лишь къ упомянутымъ, уже установленнымъ Бертолле модификаціямъ.
Заслуга Берцеліуса и слава, пріобрѣтенная имъ вслѣдствіе распространенія ученія о пропорціяхъ на всѣ химическія отношенія, не должны сами по себѣ служить поводами къ тому, чтобы не обращать вниманія па недостатки вышеприведенной теоріи; ближайшимъ же основаніемъ къ указанію этихъ недостатковъ должно служить то обстоятельство, что такая односторонняя научная заслуга, какъ доказываетъ примѣръ Ньютона, можетъ способствовать установленію авторитета и въ связанномъ съ нею неосновательномъ построеніи неудовлетворительныхъ категорій, а что именно такая метафизика выступаетъ и повторяется съ наибольшею притязательностью. Кромѣ формъ отношенія мѣры, присущихъ химическому сродству и избирательному сродству, могутъ быть разсмотрѣны еще и другія, касающіяся качествъ, квалифицирующихся въ нѣкоторую систему. Насыщеніе химическихъ тѣлъ образуетъ систему отношеній; самое насыщеніе основывается на опредѣленной пропорціи, въ которой соединяются два количества, имѣющія одно относительно другого матеріальное существованіе. Но существуютъ также отношенія мѣръ, моменты которыхъ нераздѣльны и не могутъ быть представлены въ различномъ одинъ отъ другого существованіи. Таковы упомянутыя ранѣе непосредственныя самостоятельныя мѣры, представителями коихъ служатъ удѣльные вѣса тѣлъ. Послѣдніе суть отношенія вѣсовъ тѣлъ къ ихъ объемамъ; показатель отношенія, выражающій опредѣленность одного удѣльнаго вѣса въ отличіе отъ другихъ, есть опредѣленное количество, вытекающее лишь изъ сравненія, внѣшнее ихъ отношеніе во внѣшней же рефлексіи, не основывающееся на собственномъ качественномъ отношеніи къ противостоящему существованію. Можно было бы предложить задачу установить относительные показатели ряда удѣльныхъ вѣсовъ, какъ систему на основаніи правила, которое специфицировало эту чисто ариѳметическую множественность въ рядъ гармоническихъ узловъ. Такое требованіе было бы умѣстно и для познанія вышеупомянутыхъ рядовъ химическаго сродства. Но наука еще также далека отъ того, чтобы этого достигнуть, какъ и отъ того, чтобы обнять системою мѣръ числа, указывающія разстоянія планетъ солнечной системы.
по-видимому, постоянная величина, но весьма зависит от температуры, то в результате всего этого оказывается не только то, что каждое химическое действие в основе своей есть явление электричества, но и что действие, зависящее, по-видимому, от так называемого избирательного сродства, производится лишь более сильною в одних телах, чем в других, присущею им электрическою полярностью. В конечном результате всего этого блуждания в гипотетических представлениях мы остаемся, стало быть, при категории большей напряженности, которые есть столь же формальная категория, как и избирательное сродство вообще, и тем, что эта категория сводится к более сильной напряженности электрической полярности, она ни на шаг не приближает нас сравнительно с прежним к какому-либо физическому основанию. Но и то, что здесь должно быть определено, как бо́ль-шая специфическая напряженность, сводится далее лишь к упомянутым, уже установленным Бертолле модификациям.
Заслуга Берцелиуса и слава, приобретенная им вследствие распространения учения о пропорциях на все химические отношения, не должны сами по себе служить поводами к тому, чтобы не обращать внимания па недостатки вышеприведенной теории; ближайшим же основанием к указанию этих недостатков должно служить то обстоятельство, что такая односторонняя научная заслуга, как доказывает пример Ньютона, может способствовать установлению авторитета и в связанном с нею неосновательном построении неудовлетворительных категорий, а что именно такая метафизика выступает и повторяется с наибольшею притязательностью. Кроме форм отношения меры, присущих химическому сродству и избирательному сродству, могут быть рассмотрены еще и другие, касающиеся качеств, квалифицирующихся в некоторую систему. Насыщение химических тел образует систему отношений; самое насыщение основывается на определенной пропорции, в которой соединяются два количества, имеющие одно относительно другого материальное существование. Но существуют также отношения мер, моменты которых нераздельны и не могут быть представлены в различном один от другого существовании. Таковы упомянутые ранее непосредственные самостоятельные меры, представителями коих служат удельные веса тел. Последние суть отношения весов тел к их объемам; показатель отношения, выражающий определенность одного удельного веса в отличие от других, есть определенное количество, вытекающее лишь из сравнения, внешнее их отношение во внешней же рефлексии, не основывающееся на собственном качественном отношении к противостоящему существованию. Можно было бы предложить задачу установить относительные показатели ряда удельных весов, как систему на основании правила, которое специфицировало эту чисто арифметическую множественность в ряд гармонических узлов. Такое требование было бы уместно и для познания вышеупомянутых рядов химического сродства. Но наука еще также далека от того, чтобы этого достигнуть, как и от того, чтобы обнять системою мер числа, указывающие расстояния планет солнечной системы.
